Почему-то захотелось опять предаться отвлечённым размышлениям. И не каким-нибудь — а продолжающим те, с плодами которых я Вас, товарищ Читатель, знакомил пару месяцев назад. Вновь повторю, что к текущему моменту это не имеет совсем-совсем никакого отношения.
Давайте опять, как и в прошлый раз, вообразим совершенно несправедливую войну... такую, которая не имеет ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией. Настолько ничего общего, что об этом, с одной стороны, вроде бы и говорить излишне, — но, с другой стороны, не отметить это тоже нельзя.
О том, что надо бы сделать народу, если он вляпался в такую несправедливую войну (которая не имеет ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией), уже говорилось. А теперь мне захотелось поразмышлять о личных усилиях, — что делать каждому человеку, который оказался в таких вот обстоятельствах.
И я не буду говорить о таких людях, которые не поддались общему безумию, — таких всегда сколько-то находится, и с ними всё ясно... они не поддались, они как бы вне этих обстоятельств, им нужно отстаивать себя и, по возможности, расширять круг единомышленников.
Но вот, предположим, есть человек, который как все, — началась несправедливая война (которая не имеет ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией), возник сопутствующий всплеск энтузиазма, он поддался общему настроению... ему как быть?
Я не скажу ничего сильно нового и не открою никаких великих тайн, — но мне кажется, что это надо проговорить. В конце концов, это касается не только несправедливых войн (которые не имеют ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией), — вообще бывают такие обстоятельства, когда более-менее широкими массами народа овладевают ложные представления, и отдельному человеку бывает очень трудно не поддаться общему настроению; так бывало и со мной... мне кажется, такое случалось со многими.
В общем, если человек поддался общему (неправильному) настроению, а через какое-то время, по тем или иным причинам, почувствовал, что что-то не так, — то первое, что ему следует сделать, это довести соответствующие мысли до конца; не прятаться от своих чувств, не обманывать себя. Бывает так, что просто показалось; а бывает так, что не просто. Сомнения нужно разрешать, а не прятаться от них.
А второе, которое должно следовать сразу за первым, состоит в том, что если сделан вывод о неправильности предыдущих действий и прежних настроений (под влиянием которых совершались действия), — то своё поведение нужно менять сразу. Во всяком случае, как можно быстрее. Тут есть двойная трудность: с одной стороны, очень трудно пойти против общего настроения, «против всех» (особенно если это «свои», а разрыв с ними может быть воспринят как «переход на сторону чужих») — с другой, не менее трудно пойти против себя прежнего... причём нежелание идти против себя прежнего может скрываться за мыслями вроде «ну как же я мог», — человек переживает о том, что действовал неправильно, увлекается этими переживаниями, привыкает к ним... и продолжает делать всё так, как делал. «Грызёт» себя, но продолжает действовать как обычно, — сила привычки. Поэтому если становится понятно, что в прошлом совершена ошибка, — разрывать с ошибочным нужно сразу; ничего не ждать (тем более не ждать, когда «все поймут», потому что «всех» нет; есть множество отдельных людей, каждого из которых, возможно, посещают какие-то сомнения), ни о чём не жалеть... попереживать можно (и нужно) будет потом. Когда поведение изменено, когда произошёл разрыв с общим безумием, — тогда нужно осмысливать, как же я мог этому поддаться; но сначала — перестать поддаваться.
Ещё раз об этом скажу: «всех» нет. Есть множество отдельных людей, связанных друг с другом общественными отношениями. Каждый из них может сомневаться... и если происходит что-то объективно неправильное, то эти сомнения даже не могут не возникать. Но человек, у которого возникли сомнения, смотрит вокруг, видит, что «все» ведут себя, как вели, — и подавляет свои сомнения, чтобы быть «как все», чтобы не «выделяться». В итоге люди, поддавшиеся общему безумию, обманывают сами себя, — и удерживают друг друга в неправильном состоянии.
В то же время, вопрос о возможности открытого протеста, — это другой вопрос. Открыто идти «против всех» и против государства (ведущего несправедливую войну, которая не имеет ничего общего с нашей уважаемой Специальной Военной Операцией, или каким-то иным способом насаждающего безумие; разумеется, такое государство не имеет ничего общего с нашим уважаемым государством) есть смысл только тогда, когда имеется возможность победить; победой может быть и более широкое распространение правильных идей, мыслей, взглядов (то есть, самопожертвование тоже может быть оправдано), — но выступление не имеет никакого смысла, если изначально обречено на поражение. Бывает, что обречённое выступление кажется «красивым», — но это лишь «красивый» способ уйти из жизни; «красивое» поражение «обреченного бунтаря-одиночки» (или «обреченных бунтарей», что даже хуже) — лишь укрепляет существующий порядок. «Кричать» о несогласии с которым вовсе не обязательно, — достаточно «просто» вести себя по-другому.
Комментариев нет:
Отправить комментарий