Какое-то время назад уже упоминал, — очень вскользь, о таком подходе, как «постижение правды о Великой Отечественной войне через семейную историю»; главнейшее место в нём занимают личные воспоминания ветеранов, — в которых, мол, самая правдивая Историческая Правда и сокрыта. Сегодня мне хотелось бы чуть подробнее поговорить об этом подходе, который любим и нашим уважаемым начальством, и буржуазной оппозицией ему (прежде всего либеральной, но не только).
Сразу скажу: сегодняшний текст даже не может оскорбить, а точно оскорбит очень многих. Подход к «постижению Исторической Правды», о котором пойдёт речь, очень распространён, а придерживающиеся его очень чувствительны к некоторым обстоятельствам, которые с ним связаны. Я буду очень стараться быть мягким и вежливым, — но... В общем. Если для Вас, товарищ Читатель, дорога Память о Великой Отечественной войне, — настоятельно прошу Вас прекратить чтение. Такая просьба оттолкнёт многих из тех, кому это прочитать надо было бы, — но лучше я потеряю читателей, чем задену чьи-нибудь чувства.
А теперь — сразу к сути, потому что предисловие и так затянулось. Воспоминания ветеранов... разумеется, среднестатистических ветеранов — а почему именно среднестатистических, будет ясно из дальнейшего изложения. Прежде всего, из них можно узнать, что вспоминающий испытывал обычные человеческие чувства, — он боялся смерти и более-менее удачно преодолевал этот страх, он настраивал себя на то, что врага нужно (и можно) убить, он вступал в бой и привыкал к жизни в боевых условиях. РОВНО ТО ЖЕ САМОЕ и, что важнее, С ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ ИСКРЕННОСТЬЮ рассказали бы и... «ветераны» немецко-фашистской армии, «Вермахта». Они тоже, в своей массе, испытывали обычные человеческие чувства; им было даже чуточку труднее, чем нашим ветеранам, — ведь наши ветераны сражались на своей земле и защищали свою землю (даже когда оказались за границами СССР), а они приходили на чужую.
Сразу скажу: возникающее тут «тождество» воспоминаний наших ветеранов и «ветеранов» немецко-фашистской армии — неслучайно. И больше скажу: именно ради этого «тождества» такой «подход к постижению Исторической Правды» и продвигается; либеральная общественность, которая начинала внедрять этот подход, преследовала очень большую и «благую» цель: «доказать», что фашизм и коммунизм — это «одно и то же». Если Вы, товарищ Читатель, ждёте, что после этого я стану вспоминать об истоках акции «Бессмертный полк» — не ждите; я и так нарываюсь, — было бы совсем глупо напрямую подводить себя под уголовную ответственность.
Далее, среднестатистический ветеран наверняка расскажет о том, что Идеология для него была не так уж важна, что он проливал кровь не за «Идею», а за Родину. «Ветеран» немецко-фашистских войск, который и в этом, скорее всего, поддержит нашего, — будет гораздо менее искренен; убеждённых фашистов в рядах «Вермахта» было гораздо больше, чем убеждённых коммунистов в рядах Рабоче-крестьянской Красной Армии; К СОЖАЛЕНИЮ, — но... если убрать «Идею», что тогда останется-то? Поскольку уже сделал всё для того, чтобы те, кого оскорбит ответ, до этого места просто не дочитали, говорю прямо: если убрать «Идею», останутся КРОВЬ И ПОЧВА. Никуда от этого не деться.
Среднестатистический ветеран вполне искренен. Он ничего не выдумывает, он говорит правду. Только эта правда — правда выжившего. На Великой Отечественной войне и после неё. Это — часть правды, но не она вся. Есть и другая.
Правда тех, для кого идеология была важна. Тех, кто поднимался в атаку с кличем: «За Родину, за Сталина!»... Вам, товарищ Читатель, в школе не говорили ли о том, что никто никогда на фронте так не кричал, потому что это излишняя трата сил? Мне — говорили. И было это не в «лихие девяностые», а хорошо в «нулевые», году этак в 2005-ом. Ну действительно же, идти в атаку и кричать: «За Родину, за Сталина!», — это вопиюще неэкономично. Намного более экономично кричать просто: «Ура!»... или совсем ничего не кричать... а ещё меньше сил расходуется, если не сражаться, если сдаваться при первой же опасности.
Их было не так много, — гораздо меньше, чем среднестатистических. Они погибали первыми, потому что идеология для них имела значение, и они сражались не за «Россию вообще», а за Советскую Россию и Советский Союз. Когда экономичнее было бы убежать или сдаться, такие люди стояли до конца. Они же первыми шли вперёд, — Великая Отечественная была их войной, без каких-либо оговорок.
Они не все погибли на фронтах Великой Отечественной войны, бойцы-коммунисты. И не все павшие были коммунистами, ведь пуля не выбирала, кого убить... выбирал тот, в кого пуля летела, поклониться или стоять в полный рост. Вот только увы... 9 мая 1945 года (и даже 2 сентября того же года) их война не закончилась, — да и не могла закончиться. Как сказались на их здоровье «разоблачение Культа Личности» и последующие изгибы партийной линии, — до этого никому не было дела.
Как никому не было дела и до того, сколько инфарктов эти люди «поймали» во время уничтожения Советского Союза. «Возвращение исторического имени» Ленинграду просто надо было провести, — его и провели.
Потом был 1992 год. Ветеранов тогда не жалели, особенно таких, для которых идеология имела значение. Не знаю, товарищ Читатель, слышали ли Вы что-нибудь о Тимеряне Зинатове... в своё время его история прогремела, потому что он был одним из выживших защитников Брестской крепости. Вкратце: один российский выдающийся государственный деятель впустую обещал «лечь на рельсы», если под его управлением жизнь народа ухудшится, — а вот Тимерян Зинатов в том самом 1992 году приехал в Беларусь и лёг на рельсы (то есть, совершил самоубийство; я решительно осуждаю суицид во всех его проявлениях, призываю ни в коем случае никогда так не делать, а в данном случае осуждаю ещё и тех, кто довёл Тимеряна Хабуловича до этого ужасного решения); потому что действительность «Новой России» оказалась для него невыносимой, и никаких просветов он не увидел. История Тимеряна Зинатова, повторюсь, в своё время получила довольно широкую огласку, — потому что он был защитником Брестской крепости... и потому что он погиб. А сколько было таких, которые в похожих обстоятельствах на рельсы не легли, которые терпели до конца и тихо умерли своей смертью... просто немного раньше, чем могли бы... никто не проводил таких подсчётов, потому что никому не было до этого дела.
В 1993 году для российских коммунистов, в том числе ветеранов Великой Отечественной войны, построили отдельный лагерь, названный «Коммунистической партией Российской Федерации». Внутренние издания этого лагеря, особенно «независимая народная газета» под названием «Советская Россия», обрабатывали всех, — но именно на стариков-ветеранов тамошние информационные материалы, разумеется, действовали с особой силой и остротой; тех, кто помоложе, превращали в невольников, отбивая всякое желание сопротивляться, а стариков просто убивали. То есть, была на государственном уровне «антикоммунистическая политика», особенно воинствующая по отношению к коммунистической и советской символике, — а было ещё изложение этой политики (во всей полноте, до «закона Сигуткина» включительно) журналистами «Советской России». Чтобы было понятно: «Советская Россия» ещё в 1993 — 1994 годах получала дотации непосредственно из государственного бюджета, Партия Зюганова перешла на бюджетное финансирование позже, но и в «лихие девяностые», когда её представителям позволяли становиться губернаторами («красный пояс»), совсем без государственных денег она не оставалась.
Во второй половине позапрошлого (теперь уже) десятилетия, похоже, «где-то высоко» было принято решение добить ветеранов-коммунистов. Не успела ещё отгреметь история с «законом Сигуткина», — как началась «Борьба с неотроцкизмом», по ходу которой ветеранов заставляли доказывать, что они коммунисты, называя это «Перерегистрацией». Когда рассказывают о том, как Рашкина поймали с тушей лося и репрессировали, лишив депутатского мандата, — это у слушателей вызывает разные чувства... а я, слушая об этом, чувствую, что справедливость в мире, всё-таки, есть. Среди тех, над кем Рашкин и соучастники издевались в 2008 — 2010 годах, тоже был Лось, — Олег Юлианович Лось, ветеран Великой Отечественной войны. Боролся до конца, но его более молодые товарищи предпочли не спешить, — поэтому в 2010 году он так и умер членом Партии Зюганова... или не членом; я, честно говоря, не знаю, чем закончилась его личная перерегистрация.
А к чему это всё... это всё к тому, что ветераны Великой Отечественной войны, для которых Идея была не менее важна, чем Родина, — они свою историю уже не расскажут. А вот у нас — должок перед ними. Неоплатный. Мы, собственно говоря, мало что можем сделать для них... можем только хранить память о том, что были такие люди на свете.
Комментариев нет:
Отправить комментарий