Извините, товарищ Читатель, сегодня — опять про вятичей. Точнее — про древнюю историю России, без знания и понимания которой, конечно, можно во всём разобраться, но итог будет... печальный. Выводы получатся неправильные, если не понимать, откуда что взялось; а в России, к сожалению, есть традиция неправильного понимания.
В частности, наши историки с давних пор любят поговорить о переселенцах с Юга. Которые, мол, в древние времена пришли на земли будущей «Северо-Восточной Руси», — и, стало быть, из этого получилась Россия. Ну, то есть, сначала был «Киевский период», — а потом «из Киева» те же люди стали переселяться в Залесье. Для наших историков это очень удобно: вместо исследования древней истории России у них, на основе такой вот концепции, появляется «право»... просто переписать некоторую часть «Повести временных лет», и объявить «древней историей России» то, что они переписали. Просто и удобно. Умственных затрат не требуется... потом, после переписывания, можно, конечно, поразмышлять над переписанными отрывками, поискать там второй смысл... великорусские интеллигенты — непревзойдённые умельцы искать второй смысл, они способны найти его где угодно.
Итак, о переселении с Юга. Вот, например, что писал один из «отцов» нашей историографии, Ключевский:
Далее встречаем признак, прямо указывающий на то, откуда шло население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие сёла. Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич, - всё это южно-русские названия, которые мелькают чуть ли не на каждой странице старой киевской летописи в рассказе о событиях в южной Руси; одних Звенигородов было несколько в земле Киевской и Галицкой. Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встречаются в Рязани, во Владимире на Клязьме, в Нижнем Новгороде. Известна речка Ирпень в Киевской земле, приток Днепра, на которой, по преданию (впрочем, сомнительному), Гедимин в 1321 г. разбил южно-русских князей; Ирпенью называется и приток Клязьмы во Владимирском уезде. Имя самого Киева не было забыто в Суздальской земле: село Киево на Киевском овраге знают старинные акты XVI столетия в Московском уезде; Киевка - приток Оки в Калужском уезде, село Киевцы близ Алексина в Тульской губернии. Но всего любопытнее в истории передвижения географических названий кочеванье одной группы имён. В древней Руси известны были три Переяславля: Южный, или Русский (ныне уездный город Полтавской губернии), Переяславль Рязанский (нынешняя Рязань) и Переяславль Залесский (уездный город Владимирской губернии). Каждый из этих трёх одноименных городов стоит на реке Трубеже. Это перенесение южнорусской географической номенклатуры на отдалённый суздальский Север было делом переселенцев, приходивших сюда с киевского юга. Известен обычай всех колонистов уносить с собою на новые места имена покидаемых жилищ: по городам Соединённых Штатов Америки можно репетировать географию доброй доли Старого Света. В позднейшем источнике находим и другой след, указывающий на то же направление русской колонизации. Татищев в своём своде рассказывает, что Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирая людей отовсюду и давая им немалую ссуду. Благодаря этому в города его приходили во множестве не только русские, но и болгары, мордва и венгры и пределы яко многими тысячами людей наполняли. Каким образом могли очутиться среди этих пришельцев даже венгры? Противником Юрия Долгорукого в его борьбе с волынским племянником был союзник последнего венгерский король. Очевидно, Юрий переводил на север в свои новые города пленных венгров, попадавшихся ему в боях на юге
Что сказать... Убедительно, правда же?! Читаешь, — и не остаётся никаких вопросов, хочется уже нырнуть в «Повесть временных лет», ощутив себя гордым потомком князя Святослава, после чего крикнуть что-нибудь вроде: «Я — русский! Какой восторг!!! Киев — мать моих городов!!!».
Но это — если читать, не вдумываясь. А вот если вдуматься... Ну да, «Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич, - всё это южно-русские названия». Вятичи, кривичи и прочие местные «недочеловеки», конечно же, никак не могли сами додуматься до таких культурных названий, как Переяславль и Стародуб! Конечно же, им требовалась помощь цивилизованных людей, у которых «одних Звенигородов было несколько»... вот у цивилизованных людей Звенигородов было несколько, а у недочеловеков ни одного Звенигорода не могло быть по определению! Имя Кий — это же исключительное достояние цивилизованных людей, разве могут быть сомнения?! Какие ещё Кии на Земле Вятичей, которые жили в лесу и ели нечистое??? Или у кривичей, которые если и были лучше вятичей, то только чуть-чуть??? Конечно же, только одно славянское племя могло всё это придумать. И только оно могло принести цивилизацию местному человеческому «второму сорту», утверждая названия новых городов на общих собраниях переселенцев (князья только протоколы подписывали) — наш историк не может думать по-другому... потому что если он начнёт думать по-другому, ему придётся отказаться от тупого переписывания «Повести временных лет», а как можно-с?! Этак ведь и концепция «Триединого Русского Народа» может оказаться под сомнением, а за это начальство не похвалит.
Впрочем, давайте, товарищ Читатель, всё-таки не будем, как русские историки, а будем немного сопоставлять факты.
Итак, факт первый: «Татищев в своём своде рассказывает, что Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирая людей отовсюду и давая им немалую ссуду». Тут сразу бросается в глаза, что Татищев рассказывает, — а рассказы Татищева (татищевские известия) имеют, конечно, чуть большую научную ценность, чем рассказы Гумилева-Ахматова, но именно что чуть. Но допустим, — в конце концов, Татищев рассказывает, а Ключевский подтверждает.
Факт второй: князь Юрий Долгорукий... был крайне непопулярен в Киеве и вообще на «Юге». Вот, как рассказывает об этом, основываясь на киевских летописях, ещё один «отец» нашей историографии, Карамзин: «Но Георгий не имел добродетелей великого отца; не прославил себя в летописях ни одним подвигом великодушия, ни одним действием добросердечия, свойственного Мономахову племени. Скромные Летописцы наши редко говорят о злых качествах Государей, усердно хваля добрые; но Георгий, без сомнения, отличался первыми, когда, будучи сыном Князя столь любимого, не умел заслужить любви народной (...) Одним словом, народ Киевский столь ненавидел Долгорукого, что, узнав о кончине его, разграбил дворец и сельский дом Княжеский за Днепром, называемый Раем, также имение Суздальских Бояр, и многих из них умертвил в исступлении злобы. Граждане, не хотев, кажется, чтобы и тело Георгиево лежало вместе с Мономаховым, погребли оное вне города, в Берестовской Обители Спаса». Отравление Юрия Долгорукого киевскими боярами — это версия. Убийство киевлянами пришедших из Суздаля людей Долгорукого в ходе погрома 1157 года — исторический факт, подтверждённый киевской летописью.
Какой вывод можно сделать из этих двух фактов? Я не буду домысливать за наших историков, просто выскажу своё мнение. Юрий Долгорукий, действительно, хотел переселить в Залесье как можно больше людей «из Цивилизации», — он, в конце концов, был сыном Владимира Мономаха, по рождению принадлежал к киевской культуре, и с вятичами, и с залесскими кривичами («А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами (...) Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон», — из «Повести временных лет») ему дела было иметь просто боязно. И некоторое число людей «из Киева» на его призывы, действительно, откликнулось; в первую очередь это были... потомки тех, кто пришёл «в Киев» с Диких Земель при Владимире Красно Солнышко. Ну, Вы, товарищ Читатель, помните, скорее всего: «И сказал Владимир: «Нехорошо, что мало городов около Киева». И стал ставить города по Десне, и по Остру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И стал набирать мужей лучших от славян, и от кривичей, и от чуди, и от вятичей, и ими населил города, так как была война с печенегами». Вот они-то, уставшие сталкиваться с отношением к себе, как ко «второму сорту», со стороны коренного населения Киева, — и решили помочь Юрию Долгорукому в освоении новых земель. При этом, среди коренных жителей «Киевской Руси» желающие ехать на новые земли если и были вообще, то их было очень немного; большинство полян испытывало к вятичам и вообще всем залесским «недочеловекам» отвращение, а князя, «связавшегося с вятичами», ненавидело, именно за эту «связь с людьми низшего сорта».
А коренное население новых земель, которые предстояло осваивать «переселенцам с Юга»... Киеву никогда не подчинялось. Это не мне так хочется, — это в летописи так написано: «Вот только кто говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, — эти говорят на своих языках, они — от колена Иафета и живут в северных странах». Есть в списке народов Руси или хотя бы дающих дань Руси вятичи? Нету вятичей. Мурома (жившие в Муроме) и меря (жившие в Ростове Великом) — есть, а вятичей нету.
Вятичи никогда не давали дань киевским князьям. Другие восточнославянские племена, в том числе ближайшие родственники вятичей, — давали: «Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: «Кому даете дань?». Они же ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали», — а вятичи нет, с вятичей «русская власть» в Киеве только брала, применяя насилие. Та «русская власть» со времён Рюрика владела землёй полян: «И спросили: «Чей это городок?». Те же ответили: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде», — а землёй вятичей (на которой «позже возникли» Москва и Рязань) не владела. И когда «русская власть» спросила у вятичей: «Кому дань даете?», — вятичи ответили чётко и ясно: «Хазарам — по щелягу с сохи даем». Любителям кричать о необходимости русской власти для России стоит, всё-таки, помнить о том, что предки великороссов, когда вопрос встал ребром, предпочли «русской власти» другую, «жидовскую». Наша история — она вот такая, нравится это кому-то или нет. А прежде, чем говорить о русской власти, — стоит успокоиться и определить, какая именно из русских властей имеется в виду.
К слову. «Русская Правда» Ярослава Мудрого здесь... тоже никогда не действовала. Во времена, когда летописец Нестор составил «Повесть временных лет», вятичи были язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон. После же того, как у вятичей появилась своя собственная «русская власть», она... начала приспосабливать «Русскую Правду» к местным особенностям: «Явился именно такой князь, который как нельзя лучше воспользовался своими выгодными отношениями к новому народонаселению, именно Андрей Боголюбский. Он переселяется жить из старого города Ростова Великого в новый Владимир на Клязьме, где нет веча, где власть княжеская не встретит преград. Андрей понимает очень хорошо значение слов мое, собственность и не хочет знать юга, где князья понимают только общее, родовое владение. Андрей, как древний богатырь, чует силу, получаемую от земли, к которой он припал, на которой утвердился навсегда; он не покидает этой земли, не переезжает в Киев, когда тот достался ему и по родовым правам, и по правам победы. Этот первый пример привязанности к своему, особому, первый пример оседлости становится священным преданием для всех северных князей, и отсюда начинается новый порядок вещей (...) Южные князья-богатыри, привыкшие смолоду никого не бояться, кроме бога одного, встали, увидав, что Андрей, северный самовластец, стал обходиться с ними не по-прежнему, не как с родственниками, но как с подручниками», — из-за чего от «Русской Правды» не только у вятичей, а во всём Залесье... ничего не осталось. Кроме названия, разве что.
Комментариев нет:
Отправить комментарий