В прошлом году, когда российский "национальный лидер" до надрыва торжественно
открывал около Кремля памятник князю Сергею Александровичу (тому самому, который в 1905 году
пораскинул мозгами), - я всё думал: как же всего через несколько месяцев путинские пропагандисты будут оплакивать "Всероссийское Учредительное собрание" (
кроваво разогнанное "кровавыми большевиками"), в котором большинство имела как раз та партия, один из представителей которой заставил вышеупомянутого князя раскинуть мозгами. Оказалось... что, в общем и целом, никак. В первом выпуске за этот год правительственная "Российская газета" дала
довольно большую статью... о матросе Железнякове, который закончил первое и последнее заседание "Учредилки" известным: "
...караул устал"; "кровавый разгон" там, естественно, тоже поминался, но как-то, я бы сказал, беззлобно... да и само появление статьи в выпуске за 9 января намекало на то, что пропагандисты не особо старались, взявшись отметить "памятную дату"
по старому, юлианскому календарю. Вскоре почин своих
соседей по зданию на улице Правды поддержала "Советская Россия", тоже как-то без огонька... и, в общем-то, всё. Может, сегодня, промеж очередных новостей о "предвыборной кампании", по телевизору что-то и скажут, - но время для
нагнетания уже безвозвратно потеряно.
Так или иначе,
столетний юбилей разгона Учредительного собрания - сегодня. 18 (5-го по старому стилю) января оно начало заседать, - а 19 (6-го) января заседание,
так и не принявшее никаких решений, было прервано матросом Железняковым. Первый в российской истории парламент, избранный прямым всенародным голосованием, прожил, таким образом, очень недолго, - но, тем не менее, некоторые подробности, касающиеся его истории и, главное, предыстории, сейчас стоит вспомнить.
Вопрос об избрании Учредительного собрания встал, естественно, сразу же после
Февральской революции: "Временный комитет Государственной думы", обладая формальной (чисто формальной) законностью, не был
представительством народа (поскольку, как известно, думы в царские времена избирались по
очень своеобразному порядку), - Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов же, будучи самым настоящим представителем народа, в то же время, не обладал формальной законностью (прежде всего
в глазах депутатов его первого, эсеро-меньшевистского, состава). Выход из этой "коллизии" напрашивался сам собой: скорейшее проведение всенародного голосования, - но... "силы демократии"
испугались. И, собственно говоря, даже не того, что народ "не так проголосует", - как раз весной 1917 года у них были все основания надеяться, что выборы пройдут "как надо", поскольку монархисты "испарились", а влияние большевиков было ещё
сравнительно небольшим, - но того, что...
народ окажет им доверие, и они (
не "временные", но полноправные)
вынуждены будут приступить к
выполнению собственных программных обещаний. В условиях "стабильной демократии" избранные народом депутаты сплошь и рядом забывают о своих обещаниях на следующий день после выборов... вот только "стабильной демократией" в России весной 1917 года даже не пахло. Напротив: старое государство
обвалилось, "простой народ" повсеместно брал рычаги управления на местах в свои руки, уставшая от многолетней войны с непонятными целями армия готова была взбунтоваться... в подобных условиях просто так "перейти к очередным вопросам повестки дня" народные избранники не смогли бы; вот поэтому, собственно, "конституционные демократы", "социал-демократы" и "социалисты-революционеры"
решили побыть не всенародно избранными, а временными. И бодро так
распределяли бюджетные средства на временной основе аж до середины осени, - когда, как известно, петроградские рабочие и солдаты, руководимые большевистской партией, дали "временным" пинка под зад.
К середине осени 1917 года, однако, кое-что в России уже изменилось, - а именно,
советская государственность (или, точнее,
полу-государственность), которая весной многим из самих депутатов Советов казалась "временным недоразумением", вполне сложилась, окрепла и, по большому счёту, перестала нуждаться в каких-либо парламентских дополнениях.
Новое государство, которое
должно было быть учреждено на месте Российской империи, - и которое вполне могло быть учреждено "Учредилкой", будь она созвана весной 1917 года, -
возникло само собой, приняв, в конце концов, вид Республики Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Однако внутри этого нового государства существовало
коренное противоречие, возникшее вместе с его рождением и... изжитое, в общем и целом, лишь в 30-ые годы XX века (и то
не до конца). Заключалось оно в том, что
рабочий класс, с первых дней революции
выявивший себя как
ведущая сила общественных преобразований, составлял в России
явное меньшинство населения, -
большинство же принадлежало
крестьянству, которое, в лице даже самых передовых своих представителей,
сильно отставало от рабочего класса и по уровню сознательности, и по уровню организованности.
Если российский рабочий класс,
как целое, ко времени Революции 1917 года
примерно понимал и
чего он хочет, и
как этого можно достичь, - то о
тогдашних крестьянах, даже беднейших, того же сказать нельзя.
Социалистические устремления у массы сельских тружеников
сочетались с желанием получить "свой кусочек", - и, что хуже всего, готовностью
воевать за этот "кусочек", не щадя ни себя, ни других.
Рабочее (
тогда состоявшее из одних большевиков) правительство сразу вынуждено было идти на уступки крестьянской стихии, что отразилось уже в
Декрете о земле, первое из основных положений которого провозглашало: "
Право частной собственности на землю отменяется навсегда", - но седьмое и восьмое уточняли: "
Землепользование должно быть уравнительным, т.е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям, по трудовой или потребительной норме (...) Земельный фонд подвергается периодическим переделам в зависимости от прироста населения и поднятия производительности и культуры сельского хозяйства", - чем значение первого положения, по существу, сводилось на нет. После Октябрьской революции большевики, -
вопреки собственной программе, - вынуждены были узаконить
раздел земли на мелкие хозяйства (хозяева которых, по существу, получали пусть и ограниченное, но
право частной собственности, какими бы красивыми словами это ни называлось). По существу, - и это никогда не скрывалось, только
на это редко делают смысловое ударение, - первое Советское правительство частично осуществило
эсеровскую аграрную программу... от осуществления которой сами "социалисты-революционеры"
всячески уклонялись, отказавшись созвать Учредительное собрание сразу после Февраля, спрятавшись за своё "временное" положение. Ну, а вместе с "осуществлением вековой крестьянской мечты" молодое Советское государство получило и
все издержки: развивать промышленность на
такой основе было почти невозможно (мелкие хозяйства просто-напросто
не давали городам достаточно хлеба, а уж о каком-либо высвобождении из деревни "лишних" рабочих рук и речи идти не могло), "кусочки" быстро
преобразовывали сознание своих владельцев (и
отнюдь не в коммунистическом направлении) и так далее, - которые долго, мучительно, с многочисленными отступлениями и уступками, преодолевались, повторю, аж до середины 30-ых... впрочем, это уже несколько другая история.
По существу, небольшой уступкой крестьянской стихии был и созыв Учредительного собрания. Получив от Советского правительства землю, -
так, как они хотели, - крестьяне уже, в общем-то, готовы были обойтись и без него... но, в то же время, заяви большевики сразу, что Учредительное собрание
уже не нужно, крестьянская масса вполне могла их
не понять. Потому выборы были проведены. Официальные их
итоги общеизвестны: 40,4% голосов за "социалистов-революционеров", 24% за большевиков, 4,7% за "конституционных демократов" и так далее. Не является большой тайной и то, что итоги эти были
достаточно грубо сфальсифицированы, - а чтобы понять,
кто фальсифицировал, достаточно взглянуть на результаты голосования в "региональном разрезе" и вспомнить,
что за силы стояли за данной "электоральной кампанией".
Как повествует русскоязычная "Википедия", "
считается, что большевики одержали победу в городах, тогда как большинство сельского населения поддержало эсеров". Это так и есть, но вот, как побеждали большевики в городах: "
...в Петрограде в выборах участвовало около 930 тыс. человек, за большевиков было подано 45 % голосов, за кадетов — 27 %, за эсеров — 17 %. В Москве большевики получили 48 %. Значительную поддержку большевикам оказала и армия: на Северном фронте они получили 56 % голосов, на Западном — 67 %; на Балтийском флоте — 58,2 %, в 20 округах северо-западных и центральнопромышленных районов большевиков поддержало в общей сложности 53,1 % избирателей". А вот, как побеждали эсеры на селе: "
Список эсеров получил абсолютное большинство голосов в непромышленных районах и на южных фронтах: по Ставропольскому (на Кавказе) — 90 %, по Алтайскому — 86 %, по Кавказскому фронту — 86 %, по Томскому — 85 %, по Курскому — 82 %, по Пензенскому — 82 %, Воронежскому — 80 %, Тобольскому — 78 %, Вологодскому — 75 %, Тамбовскому — 71 %, Харьковскому — 71 %, Могилёвскому — 70 %, Архангельскому — 69 %, Енисейскому — 66 %, Симбирскому — 64 %, Орловскому — 63 %, Забайкальскому — 61 %, Псковскому — 61 %, Румынскому фронту — 59 %, Самарскому 58 %, Вятскому — 57 %, Рязанскому — 57 %, Приамурскому — 55 %, Нижегородскому — 54 %, Таврическому — 53 %, Иркутскому — 53 %, Астраханскому — 52 %, Пермскому — 52 %, Саратовскому — 52 %, Херсонскому — 51 %". Не ясно ли, где
считали голоса, а где просто
рисовали "результаты"? Выборы в городах кое-как контролировались "общественностью" (хотя бы в лице тех же эсеров и меньшевиков, у которых
тогда ещё имелось представительство и в местных Советах рабочих и солдатских депутатов, и во ВЦИКе), - выборы на селе, зачастую, не контролировались
вообще никем и проводились эсеровскими "комиссарами", что называется,
в одну калитку. Нет, они, разумеется, не вбрасывали заранее заполненные бюллетени (тогда в России до такой "технологии" ещё не дошли), - они просто
указывали крестьянам, за какой
список следует подать голос... а
убеждать эсеровские "комиссары" умели, поскольку если, в согласии с путинской пропагандой, считать большевиков
"тогдашним аналогом ИГИЛ", то эсеров
придётся признать тогдашним аналогом "Аль-Каиды". Один из депутатов от этой партии, Феофилактов (представитель, кстати, её левого крыла... но это неважно, поскольку правому крылу удалось
задвинуть левое при составлении
общего списка, и уже по этому примеру можно представить,
какой уровень был у тамошних правых), даже
явился на заседание Учредительного собрания с револьвером и чуть было не пустил его в ход там.
Но была и ещё одна причина, по которой итоги "выборов" в Учредительное собрание оказались такими, какими оказались. Эсеровские "комиссары"
делали результат на селе, - но, в то же время, крестьяне,
подвергавшиеся воздействию, этим "комиссарам", в основном,
не мешали. А о том, почему так вышло, уже, в общем-то, говорилось ранее: большевики, раздав крестьянам землю, лишь
частично выполнили эсеровскую аграрную программу. По состоянию на конец 1917 года
именно эсеровская аграрная программа в наибольшей степени отвечала
пожеланиям массы российского крестьянства (
середняков и, в значительной мере,
бедняков)... иное дело, что пожелания эти
были неосуществимы по независящим от людей причинам, противореча объективным законам общественно-исторического развития. Потому крестьяне и согласились с тем, что эсеры будут "представлять" их в Учредительном собрании, - дабы они,
наконец, до конца выполнили собственную программу,
дав народу "русский народный социализм". Чего сами эсеры, естественно, сделать не могли и делать не собирались, - что вполне показало первое и единственное заседание Учредительного собрания... по каковой причине, собственно,
разгон парламента Советами не вызвал крестьянского восстания, а вызвал лишь интеллигентские выступления в городах (сопровождавшиеся, само собой, террористическими актами: "
В Москве после разгона местной демонстрации защитников Учредительного собрания вечером было взорвано здание Дорогомиловского районного совета. Погибли начальник штаба Красной гвардии Тяпкин, начальник арсенала районных красногвардейцев Ванторин и трое рабочих-красногвардейцев. Теракт был рассчитан на многочисленные жертвы среди собравшихся в 9 часов вечера в здании членов Совета. Больших жертв удалось избежать, поскольку заседание закончилось раньше срока").
Полноценная гражданская война из-за разгона "Учредилки" не началась, - она началась позже, хотя после её начала о "незаконно разогнанных", разумеется, вспомнили. К слову, "незаконного разгона", вообще говоря,
не было: из
707 избранных народом депутатов до зала заседаний добрались
410 (и это, разумеется, вовсе не потому, что Советская власть арестовала депутатов-кадетов, поскольку от "Партии народной свободы" в "Учредилку" прошли не более
32 представителей), после ухода большевиков и левых эсеров (
155 депутатов) заседать остались
255; "Российская демократическая федеративная республика", таким образом, провозглашена была
не имеющим никаких законных полномочий междусобойчиком, - эсеры и меньшевики
пришли к тому же, с чего начали, занявшись в марте созданием "Временного правительства".
Подводя итог, следует сказать, что Ленин в Декрете "О роспуске Учредительного собрания" сказал, конечно,
правду: "
Учредительное собрание, выбранное по спискам, составленным до Октябрьской революции, явилось выражением старого соотношения политических сил, когда у власти были соглашатели и кадеты. Народ не мог тогда, голосуя за кандидатов партии эсеров, делать выбора между правыми эсерами, сторонниками буржуазии, и левыми, сторонниками социализма. Таким образом, это Учредительное собрание, которое должно было явиться венцом буржуазно-парламентарной республики, не могло не встать поперек пути Октябрьской революции и Советской власти", - но
не всю.
Вторая часть была оглашена им же три с лишним года спустя, на заседании X Съезда РКП(б):
"В странах развитого капитализма есть сложившийся в течение десятков лет класс наемных сельскохозяйственных рабочих. Только такой класс социально, экономически и политически может быть опорой непосредственного перехода к социализму. Только в таких странах, где этот класс достаточно развит, непосредственный переход от капитализма к социализму возможен и не требует особых переходных общегосударственных мер. Мы подчеркивали в целом ряде произведений, во всех наших выступлениях, во всей прессе, что в России дело обстоит не так, что в России мы имеем меньшинство рабочих в промышленности и громадное большинство мелких земледельцев. Социалистическая революция в такой стране может иметь окончательный успех лишь при двух условиях. Во-первых, при условии поддержки ее своевременно социалистической революцией в одной или нескольких передовых странах. Как вы знаете, для этого условия мы очень много сделали по сравнению с прежним, но далеко недостаточно, чтобы это стало действительностью. Другое условие, это — соглашение между осуществляющим свою диктатуру или держащим в своих руках государственную власть пролетариатом и большинством крестьянского населения. Соглашение, это — понятие очень широкое, которое включает в себя целый ряд мер и переходов. Здесь надо сказать, что мы должны ставить дело во всей нашей пропаганде и агитации начистоту. Люди, которые под политикой понимают мелкие приемы, сводящиеся иногда чуть ли не к обману, должны встречать в нашей среде самое решительное осуждение. Необходимо исправление их ошибок. Классы обмануть нельзя. Мы очень много сделали за три года, чтобы политическую сознательность в массах поднять. Массы из острой борьбы учились больше всего. Нам надо — согласно нашему миросозерцанию, нашему революционному опыту в течение десятилетий, урокам нашей революции — ставить вопросы прямиком: интересы этих двух классов различны, мелкий земледелец не хочет того, чего хочет рабочий" (ПСС, т. 43, с. 58; выделено мной)
Этот отрывок я решил привести полностью, поскольку он помогает, -
не даёт окончательное понимание, а только
помогает, - не только уяснить глубинные причины событий столетней давности, но и лучше разобраться в некоторых
сегодняшних вопросах.
via МПГ "Октябрь-большевики". Издание "На ножах" https://octbol.livejournal.com/716897.html
