Бросившие камень

В детстве, читая советские исторические книжки, которые у нас дома были в изобилии (я рос в хорошей, интеллигентной подмосковной семье, и с советских времён у нас была большая домашняя библиотека, которая пополнялась и в «постсоветский» период), я наткнулся на одну историю, которая по-особому врезалась мне в память. Она повествовала о депутате германского имперского парламента, который на одном из заседаний, когда рассматривался вопрос об одобрении кредитов на военные нужды (дело было во время Первой Мировой войны), проголосовал, — единственный из всех тогдашних немецких народных избранников, - против войны. Чтобы показать своё одобрение, депутаты рейхстага должны были встать, — и поднялись все, включая и «товарищей» смельчака по партии... лишь один человек в зале заседаний остался сидеть с гордо поднятой головой.

С тех пор, когда я впервые прочёл о подвиге Карла Либкнехта, минуло уже почти двадцать лет. Тогда, в самом начале «эпохи путинизма», я, само собой, и подумать не мог, что спустя пару десятилетий сам стану свидетелем похожих событий... и, тем более, не мог представить, какая сопутствующая мерзость выльется в связи с этим на страницы газеты, которую я, как и многие тогдашние мои единомышленники всех возрастов, считал «светом в окошке».

На «историческом» заседании российского как бы парламента 19 июля нынешнего года распределение ролей было, конечно, совсем не таким, как на заседании немецкого парламента 2 декабря 1914 года. В тогдашней Германской империи имелся настоящий, — и обладавший весьма широкими полномочиями, — парламент, где заседали люди, в которых миллионы «простых» немцев видели настоящих своих представителей, которые обладали среди широких народных масс немалым влиянием; соответственно, перед тогдашними «хозяевами» Германии стояла задача добиться от народных представителей полного единогласия по «военному вопросу», — с тем, чтобы и «народ увидел», что войну одобряют все, и сами народные избранники, уже повязанные голосованием за военные кредиты, вынуждены были в дальнейшем «проводить разъяснительную работу», убеждая немецкое «простонародье» в том, что развязанная германскими империалистами война «справедлива». В нынешней России же парламента нет, заседающие в изображающем парламент учреждении «народные представители» назначены таковыми «сверху» и особой поддержки в массах не имеют (даже по сугубо официальным данным, весь нынешний состав ельцинско-путинского «парламента», в совокупности, представляет менее чем половину имеющих право участвовать в «выборах»), — соответственно, полное единогласие от них не требуется, а требуется послушное исполнение ролей; имеющая «конституционное» большинство «правящая партия» должна изображать «представителей путинского большинства» (и, попутно, убеждать общественность в существовании самого этого «путинского большинства»... которое, в лучшем для антинародного режима случае, составляет, по, опять же, сугубо официальным данным, чуточку более половины имеющих «право голоса»), — а «оппозиционные партии», соответственно, должны изображать «представителей недовольных». Короче говоря, по такому «принципиальному» вопросу, как вопрос о повышении пенсионного возраста, все депутаты от «правящей партии» должны были голосовать «за», а все депутаты от «оппозиции» должны были голосовать против, тем самым как бы показывая, что «противники реформы в меньшинстве» (но они есть, и их мнение «будет учтено»).

В общем и целом, 19 июля всё прошло так, как и нужно было устроителям. «Оппозиция», — которая, на самом деле, совсем не против, — дружно изобразила «сопротивление реформе», а представители «правящей партии», в подавляющем большинстве, повиновались «партийной дисциплине». И, тем не менее, без сбоев не обошлось. Когда от всех требовалось подняться, один из представителей, — точнее, одна из представительниц, — «правящей партии» всё же осталась сидеть. Можно даже сказать, с гордо поднятой головой. Речь, разумеется, идёт о Наталье Поклонской. Личность она уже почти легендарная и в особых представлениях не нуждается. К тому, что известно всем, следует, пожалуй, добавить лишь, что Поклонская — борец не только за «восстановление доброго имени Николая II» и перезахоронение Ленина, но и... за права рабочих. Не только в родном для неё Крыму, но и на Урале, а может быть и в других уголках России («крымский» и «уральский» случаи получили широкую огласку, подобных дел может быть гораздо больше).

...После того, как Карл Либкнехт проголосовал против военных кредитов, — «хозяева Германии», естественно, стали ему мстить: сорокалетнего не вполне здорового физически интеллигента (адвоката), не считаясь с его депутатским положением, отправили на фронт, в рабочий батальон. Спустя век с лишним в России для «строптивого депутата» тоже нашлось «наказание», морально, быть может, не менее тяжкое. Через некоторое время после «исторического» июльского заседания российского как бы парламента Поклонская вступила в брак. Сложилось так, что брак этот для неё оказался не первым... во всяком случае, точно известно, что у неё есть дочь, и она — не от нынешнего мужа. Поскольку же Поклонская не раз чётко заявляла о своих религиозных убеждениях и обращалась к «чувствам православных верующих», — на этом, само собой, буржуазные пропагандисты просто не могли не потоптаться. Через несколько недель после бракосочетания Поклонской, — буквально на днях, — вокруг него был раздут скандал. В Интернете появились фотографии и видеоматериалы с «исторической свадьбы», — и «заинтересованные лица» изучили их чуть ли не под микроскопом. Но особо отличилось одно чрезвычайно независимое и очень народное печатное издание.

...Во времена моего детства, — в том числе и тогда, когда я узнал о подвиге Карла Либкнехта, — в газете «Советская Россия» была вкладка «Русь Православная»; пропагандировались там взгляды... не сильно отличавшиеся от того, что сейчас, временами, пропагандирует депутат Поклонская. С тех пор, однако, многое изменилось. «Русь Православная» превратилась в самостоятельно издание, а в «Советской России» появилась вкладка, которой во времена моего детства не было: «Улики». В отличие от сатирического «Стойла Совраски» и «Голоса народа» (где, время от времени, получают слово откровенные городские сумасшедшие), тут всё предельно серьёзно: «25.06.2009 вышел в свет первый номер специального приложения «Советской России» - «Улики». Это стало реакцией на образование при президенте РФ Медведеве комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Их ведущие авторы Юрий Емельянов, Андрей Райзфельд, Рустем Вахитов, Олег Верещагин, Семен Кимельман и др. языком документов и аналитических исследований рассказывают об истории и современном состоянии России». И вот, стало быть, в минувший четверг, 16 августа, в этих самых «Уликах», в рамках «коммунистической борьбы с фальсификацией истории», появился материал: «Права человека и небесное право». Состоит он из двух частей: «Даже в Канаде слышали» представляет собой перевод статьи, обнародованной в одной из не особо популярных канадских газет, где просто пересказываются известные детали бракосочетания Поклонской и рассказывается об «общественной реакции» на событие, — а вот ««РАЗЪЯСНИТЬ» и «ОБЯЗАТЬ»» заслуживает того, чтобы на ней остановиться подробнее.

Есть такой широко известный в узких кругах деятель: Валерий Сутормин, которого редколлегия «Советской России», зачем-то, переименовала в Валерию (оставив мужскую форму фамилии). Деятель этот считает себя православным и развивает новое «учение о браке», суть которого состоит в том, что православный брак не может быть расторгнут в принципе, а правом на развод в случае супружеской измены обладает только муж, жена же «должна» терпеть любые мужнины непотребства, а если терпеть не захочет, то станет «грешницей». Собственно, материал ««Разъяснить» и «обязать»», обнародованный в № 88 (14689) «Советской России» от 16 августа 2018 года является, по существу, подробным, с «цитатами из первоисточников», изложением «учения о браке» Сутормина и его последователей (именующих себя «Службой духовной безопасности»)... так сказать, применительно к «случаю Поклонской».

На том мне бы, пожалуй, следовало сразу перейти к выводам, но... тут вот ведь какое дело. Со времени своего «учреждения-восстановления» и по сей день Партия Зюганова, как известно, проводит политику «сотрудничества с церковью», по ходу которой, с одной стороны, в этот концлагерь партийного типа привлекаются верующие, с другой, некоторой части партийцев, получившей советское атеистическое воспитание, «прививаются традиционные русские ценности». Издание «Советская Россия» в этом деле «духовного возрождения Партии» играло особую роль... ну, Вы, товарищ Читатель, возможно, помните: «В большинстве своем солдаты и офицеры, брошенные на поддержание блокады, чувствуют себя крайне неуютно. И не осенний дождь тому виной. Можно многое претерпеть, зная, что отстаиваешь правое дело. Но такой уверенности у милиционеров и военнослужащих нет, несмотря на отсутствие объективной информации и отчаянное промывание мозгов. На расспросы и упреки либо прячут глаза, либо заверяют, что стрелять в народ не будут. Внутри кольца не видят в них врагов, а относятся как к своим братьям и сыновьям, которым сегодня очень трудно и которым нужно помочь разобраться, где же правда. Очень много делают для этого несколько православных священников делящих с осажденными все тяготы лагерной жизни», — а потом была вкладка «Русь Православная» и ещё много всякого. В общем, среди определённой части участников российского коммунистического движения «традиционные ценности» укоренились довольно крепко; довольно значительную долю этой части составляют женщины, — не буду вдаваться в рассуждения, почему. При этом, со знанием первоисточников у таких людей, обычно, дела обстоят... не очень хорошо (советское воспитание и всё такое). И вот, значит, появляется на страницах «Советской России» материал, в изобилии содержащий «цитаты из первоисточников», смысл которых выглядит однозначным. Определённая часть «простых» читателей «Советской России», — наших людей, — может, таким образом, получить неслабый удар по психике, и поэтому мне придётся сказать несколько слов о том, как «учение о браке» Сутормина соотносится с теми самыми первоисточниками... вряд ли, конечно, помянутая часть читателей «Советской России» станет читать меня, но, быть может, среди знакомых моих читателей окажутся такие люди, и с ними придётся говорить.

Выносить окончательное суждение о правильности или неправильности выводов Сутормина я, естественно, не могу. Тем не менее, должен отметить, что среди церковной и около-церковной общественности его взгляды, разумеется, разделяются далеко не всеми. Его критики, в частности, обращают внимание на то, что с первоисточниками Сутормин обращается достаточно вольно, нередко выдавая, например, содержащийся там пересказ чужих мыслей за собственные мысли авторов: «Так, Валерий, а вместе с ним его «Служба духовной безопасности», пытается подогнать под своё учение 9-е правило свт. Василия Великого, перетолковывая это правило по-своему. Это правило начинается такими словами: «Господне изречение, что не позволительно разрешаться от брака, разве словесе прелюбодейна, по разуму оного, равно приличествует и мужьям и женам». И далее подчеркивается: «Но не то в обычае...». Далее св. Отец описывает принятый в его время обычай, согласно которому изменщицу-жену муж обязан прогнать, а жена, напротив, обязана удерживать своего мужа, даже если он прелюбодействует и блудит (а также говорится, что она должна терпеть от него побои и утрату имения). Если же жена оставит законного мужа, перейдя к другому мужу как прелюбодеица, то оставленному мужу позволительно вступить в союз с иной женщиной, которая за это не осуждается. Всё, описанное в этом правиле как обычай, которому трудно найти объяснение (по слову самого свт. Василия, высказанное им в 21-м правиле), Валерий и его последователи выдают за нравственный императив, за высший закон, которым должны руководствоваться брачные отношения», — и вот, в «программной» статье для «Советской России» читаем: «Женам же обычай (церковный) повелевает удерживати мужей своих, хотя они прелюбодействуют и в блуде суть», — и трудно отделаться от ощущения, что заключённое в скобки слово «церковный» Сутормин церковному авторитету приписал. Упрекают Сутомина и в том, что, обращая пристальное внимание на одни места в первоисточниках, соответствующие его предпочтениям, он совершенно игнорирует другие, для него неудобные: «В толковании на это место Евангелия свт. Иоанн Златоуст пишет, что Христос позволил разводиться с женою «исключительно только по причине прелюбодеяния». Совершенно понятно, что смертный грех прелюбодеяния расторгает единство мужа и жены, разрушая как духовное единство, так и единство плоти. Прелюбодей в самом корне разрушает брачные узы и сам как бы умирает для супружества, о чем писали многие святые отцы. Так, например, свт. Иоанн Златоуст считал разрушительной для брака (в отличие от Валерия Сутормина) не только измену жены, но точно так же и измену мужа. Он писал, что после супружеской измены «и муж уже не муж, и жена не жена»».

Добавлю к тому, что из евангельского: «А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует», — отсутствие у жены права на развод (в том числе в случае измены мужа) не вытекает никак; просто потому, что вопрос об измене мужа здесь вообще не рассматривается, здесь рассматривается лишь вопрос об измене жены (либо отсутствии такого события). В случае жениной «вины любодеяния» муж получает право на развод, — таков единственный правомерный вывод; о том, имеет ли жена право на развод в случае мужниной «вины любодеяния», не говорится (потому что о правах жены вообще не спрашивали), но чисто по логике у жены такое право должно бы быть, потому что: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт 1:27). В целом же, евангельское учение о браке опирается на идею супружеского предназначения: «Женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать. Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала» (Ин 4:15-18); оно восходит к первым ветхозаветным книгам: «И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут [два] одна плоть» (Быт 2:22-24), — отсылка к которым содержится и в той самой главе от Матфея: «И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею? Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает. Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею? Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф 19:3-9). В условиях строго патриархального рабовладельческого мира оно служило напоминанием об обязанностях мужа по отношению к жене, что само по себе было шагом к выравниванию положения полов и вполне соответствовало «демократически-революционному духу» (Ленин, ПСС, т. 33, с. 43) первоначального христианства.

Вернёмся, однако, к бракосочетанию Поклонской и позиции, которую в связи с этим событием заняло издание «Советская Россия». Скажу откровенно: сегодняшний текст мне дался тяжело, потому что тут трудно подбирать слова. Я не знаю, состояла ли Наталья Поклонская прежде в браке (церковном либо гражданском) и по каким причинам рассталась с отцом своего первого ребёнка. Не зная ничего о её обстоятельствах, я, само собой, не могу её судить, — и есть у меня ощущение, что и редколлегии «Советской России» не стоило бы лезть в её личную жизнь. Впрочем, не могу не отметить, что копаться в чужом «грязном белье» этим надзирателям за коммунистами не впервой, и не впервые жертвами этого их пристрастия становятся женщины: «Германика продолжает творческую карьеру, по ходу дела наживая ребеночка с опять же римским именем Октавия, папа, естественно, отсутствует». С женщинами у Чикина и компании (при том, что в этой компании есть и женские лица) вообще какие-то особые счёты... вот, хотя бы нынешний случай взять: четверть века прививали некоторой части коммунисток «традиционные русские ценности», — и вот, «контрольным выстрелом», вывалили им на головы «учение о браке» Сутормина... терпите, мол, коммунистки, своих мужей, даже если те окажутся неисправимыми ублюдками, даже если будут бить, даже если станут открыто изменять. Казалось, что эти деятели уже достигли своего дна, — но нынче они его пробили.

"