Закон Биеца

На днях Сергей Николаевич Биец, предводитель Революционной рабочей партии, внёс свой вклад в марксистско-ленинскую науку об обществе. Открытие, сделанное им, имеет столь великое научное значение, что вполне может быть названо Законом Биеца. Ниже будет представлен отрывок из выступления Сергея Николаевича на Чрезвычайном собрании Московской организации РРП, состоявшемся 26 августа нынешнего, 2018 года, — в ходе которого новый закон общественного развития и получил свою классическую формулировку.

Собственно, классическая формулировка Закона Биеца такова: «Вся история человечества есть история классовой борьбы, и эта классовая борьба не прекращается ни на один день. Через это идет развитие общественное. Поскольку общество у нас разделено на два неравных класса, буржуазию и пролетариат, то между ними идет война, и эти классы так или иначе организованны. И мы можем сказать, что объективно, всегда существует Рабочая партия. Не как конкретная организация, а как фактор исторического развития». Закон об объективном, постоянном и непрерывном существовании Рабочей партии, который можно, думается, обозначить ещё, как закон перманентной партийности, достоин, несомненно, занять своё место в истории коммунистического движения... место, сравнимое с теорией перманентной революции и другими построениями товарища Троцкого, достойным учеником и продолжателем дела которого, несомненно, является товарищ Биец.

Основываясь на положении из «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов», — и решительно отринув позднейшие робкие пояснения Энгельса («То есть вся история, дошедшая до нас в письменных источниках. В 1847 г. предистория общества, общественная организация, предшествовавшая всей писаной истории, почти совсем еще не была известна. За истекшее с тех пор время Гакстгаузен открыл общинную собственность на землю в России, Маурер доказал, что она была общественной основой, послужившей исходным пунктом исторического развития всех германских племен, и постепенно выяснилось, что сельская община о общим владением землей является или являлась в прошлом повсюду первобытной формой общества, от Индии до Ирландии. Внутренняя организация этого первобытного коммунистического общества, в ее типической форме, была выяснена Морганом, увенчавшим дело своим открытием истинной сущности рода и его положения в племени. С разложением этой первобытной общины начинается расслоение общества на особые и в конце концов антагонистические классы. Я попытался проследить этот процесс разложения в работе "Der Urspriing der Famille, des Privateigentums and des Staats", 2. Aufl., Stuttgart, 1886 ["Происхождение семьи, частной собственности и государства", 2-е изд., Штутгарт, 1886]»), — товарищ Биец становится теперь основоположником совершенно новой теории общественного развития, в рамках которой пролетариат и буржуазия рассматриваются не как временно существующие общественные группы, а как вечные сущности, непрерывной борьбой которых определяется вся история человеческого общества... а все общественные объединения, существовавшие в человеческой истории с древнейших времён и до наших дней, отныне могут быть рассмотрены, как различные формы перманентно существующих партийных организаций пролетариата и буржуазии.

Это, несомненно, прорыв. Прорыв за грань... за грань разумного. Стараясь обосновать необходимость «критической поддержки» Партии Зюганова, являющейся, якобы, «традиционной и массовой рабочей партией», Биец вынужден был постулировать «вечное существование Рабочей партии»... правда, даже и этот постулат ровным счётом ничего не доказывает, потому следом «традиционность» и «массовость» Партии Зюганова в качестве «рабочей партии» всё равно приходится тоже постулировать. «Обоснования», которые приводит Биец, смехотворны: российский рабочий, который просто пожелает себя «как-нибудь политически само-выразить», — пойдёт, несомненно, в «Единую Россию», правящую партию, где всегда рады «Людям Труда»; рабочий же, у которого свойственные ему в силу общественного положения коммунистические устремления станут сколь-нибудь сознательными, не станет (именно в силу пробудившейся у него сознательности) вступать абы куда... он со свойственной сознательным пролетариям внимательностью (усиливаемой классовым чутьём) изучит (вначале) все партии, находящиеся «на виду» и, несомненно, придёт к выводу, что ни одна из «парламентских партий» его устремлениям не соответствует. Рабочие, «самовыражающиеся» путём вступления в «традиционную и массовую» Партию Зюганова, существуют лишь в воображении интеллигентного рабочего-печатника Биеца и интеллигентов, которые признают его своим вождём.

Откровенно говоря, выступление Биеца производит весьма гнетущее впечатление... как и всё Чрезвычайное собрание Московской организации РРП (его видеозапись заслуживает внимательного просмотра, хоть и длится почти три часа). Судя по всему, в рядах РРП наметился (очередной) раскол, — теперь откалываются уже не Зимбовский с Дмитриевой, а Морозов с Сивачевым, — но... партийцы всё никак не могут научиться разговаривать друг с другом и, похоже, не хотят учиться. Последователи Биеца не требуют от своего предводителя обоснованиявыдвигаемых им положений (отчасти в силу того, что эти положения чисто психологически близки им самим... потому обоснования этих положений не требуют ни от других, ни от самих себя), — а он сам, кажется, уже разучился что-либо кому-либо доказывать. По сути дела, РРП идёт по пути наименьшего сопротивления, — прислониться к Партии Зюганова гораздо легче, чем противопоставить себя ей и, при этом, не превратиться в «очередную Компартию», — и наблюдать за этим грустно.