Бойцы спецназа 604-го Краснознаменного центра специального назначения «Витязь» решили в знак протеста с понедельника снять свой основной знак отличия — краповые береты. Об этом в своем Telegram-канале сообщил журналист Александр Коц. Поводом для скандала стал обман со стороны кандидатов из Чечни на полигоне учебного центра «Тамбукан» на Ставрополье. Во время марш-броска, являющегося одним из этапов на присвоение берета, друзья некоторых соискателей подвозили их на машинах. Действующие краповики возмутились этим, и завязалась массовая драка, участников которой разнимал лично начальник Главного управления сил спецназначения Росгвардии Игорь Семиляк
Это скандальное происшествие даёт мне повод ещё раз вспомнить о событиях «Первой Чеченской войны» и опять попытаться найти в них некий смысл. Тем более, что на днях был один из «чеченских» юбилеев: 27 октября прошло ровно 30 лет с того дня, когда генерал Дудаев был, так сказать, «избран президентом Чечни».
Смысл странных боевых действий, которые ельцинский режим вёл в Чечне с 1994 по 1996 годы, невозможно, по-моему, понять, не учитывая события осени 1993 года в Москве. Собственно, связь между общероссийским «конституционным кризисом» и «Первой Чеченской войной» отмечали многие, - она довольно-таки очевидна, - но далеко не все понимают, что это за связь. Я и сам только недавно понял на сей счёт кое-что важное.
3 октября 1993 года в Москве случилось то, что, как мне теперь представляется, определило весь ход «Первой Чеченской кампании». Случилось это у всех на глазах, все об этом знают, - но... что именно произошло тогда, никто так и не понял. Я сам много раз видел соответствующие кадры кинохроники, - но только вот сейчас начал осознавать, что же именно я такое видел.
С конца 80-ых годов Ельцин и стоявший за ним уральский партийно-хозяйственный актив, - ставший, в дальнейшем, «уральским» кланом «новой» российской буржуазии, - стремились к тому, чтобы занять в России самодержавное положение, стать единоличными хозяевами «Нового Российского государства». В 1991 году, под шумок «Августовского путча», Ельцин смог получить от V Съезда народных депутатов РСФСР «на один год и один месяц (до 1 декабря 1992 года) полномочия, примерно соответствующие полномочиям Российского Императора образца 1913 года». Это положение Ельцин и «уральские» использовали для того, чтобы обзавестись собственной вооружённой силой, и преуспели, - когда в марте 1993 года народные депутаты формально отобрали у Ельцина царские полномочия, особого значения это не имело, в силовых структурах и рядом с ними уже имелось достаточное число людей, готовых (по разным причинам, включая прямую материальную заинтересованность) поддержать лично Ельцина, что бы он ни делал и в каком бы отношении его действия ни оказались к действующему законодательству.
Однако иметь оружие и пустить оружие в ход — это очень разные положения. «Армия Ельцина» готова была молчаливо одобрить любые политические мероприятия «Гаранта Конституции», - даже прямо нарушающие Конституцию, - но вот воевать за него... Соответственно, затевая государственный переворот, «уральские» остро нуждались в том, чтобы всё прошло без лишнего шума... но без лишнего шума не получилось: народные депутаты отказались расходиться, Конституционный Суд признал ельцинский «Указ № 1400» нарушающим Основной Закон, «простые» москвичи (а потом к ним присоединились и неравнодушные люди из «глубинки») стали выходить на улицы. «Уральским» пришлось применять силу, - но после первых же применений силы московская «милиция» утратила энтузиазм: охотников бить «простонародье» в её рядах было немного, а возможность получить сдачу охладила и их пыл.
Для «охраны общественного порядка» в Москву была переброшена провинциальная «милиция особого назначения». Выглядело это так, будто просто против москвичей бросили «провинциалов», - но на деле уровень энтузиазма в различных региональных подразделениях ОМОН с самого начала был очень разным. «Питерский» ОМОН, например, приехал в Москву не столько воевать, сколько добывать: «А в мэрии до 6 октября был питерский ОМОН. Они прибыли на автобусах. После их отъезда не досчитались многого». Совсем по-другому вели себя уральские «отряды особого назначения». О «подвигах» пермяков и курганцев в Интернете ничего нет, - что, разумеется, не означает, что не было самих «подвигов»; челябинцы скромничают: «Мы же Родине служим. И в то время выполняли свой долг и были верны приказам. При этом мы не отстреливали мирное население, а наоборот, не позволяли этого делать. Снайперов с крыши снимали, которые в людей стреляли, задерживали их и контролировали»; а вот свердловчане даже ничего не стесняются: «Свердловские специальные (тогда еще) милиционеры сдерживали толпы противников президента Ельцина на Старом Арбате. Драка там была серьезная. Несколько омоновцев получили серьезные ранения, но и сами с толпой не церемонились. Произошла рукопашная битва стенка на стенку. Но в конечном итоге ОМОН свою задачу выполнил и помог земляку Борису Николаевичу удержать президентство»; от земляков Бориса Николаевича не сильно отстали земляки Виктора Степановича, главы ельцинского правительства: «Со зданий вокруг БД начался обстрел милиционеров и мирных жителей. Оренбургский ОМОН открыл ответный огонь».
В общем, в последние дни перед развязкой «конституционного кризиса» московскую улицу «держали» собственные вооружённые силы «Трудового Урала». Более-менее успешно «держали» до 2 октября включительно (как раз 2 октября случилась историческая «баталия» свердловского ОМОН с защитниками Конституции на Смоленской площади)... а 3 октября, у всех на глазах и под видеозапись, «Уральская Армия» НЕ СПРАВИЛАСЬ: храбрые «стражи порядка» побежали, блокада Дома Советов была прорвана. То есть, провести переворот собственными силами «уральские» не смогли. Пришлось им обращаться за помощью к «милицейским» и армейским авторитетам, - которые, повторю, ничего не имели против ельцинского переворота, но и что-то делать для «уральских» желанием не горели... во всяком случае, просто так.
Получив просьбу из «Кремля», некоторые авторитетные люди, - вроде полковника Лысюка, отца-основателя «состязаний на краповый берет» («В начальный период квалификационные испытания приходилось проводить нелегально, под видом комплексных контрольных занятий»... вот так, ещё в последние годы существования СССР, и появлялся авторитет), - сразу взялись за дело. Собственно, делать им особо ничего не нужно было: народ, прорвавший оцепления уральской «милиции особого назначения» вокруг Белого дома, шёл за «полководцами» Макашовым и Анпиловым.
Небольшое отступление (но его придётся растянуть на два абзаца, про КПРФ и про РКРП). В 1991 году, опять же под шумок «Августовского путча», президент РСФСР Ельцин запретил деятельность КПСС. Сейчас, задним числом, мы знаем, что этот «запрет» был чем-то вроде нынешнего «масочно-перчаточного режима»: формально «демократы» его ввели, грозно потрясая кулаками, - но на деле никто особо не мешал «запрещенным» коммунистам (будущим членам КПРФ, узникам зюгановского концлагеря) собираться вместе и даже устраивать демонстрации... разве что из «вкусных» помещений горкомов-обкомов КПСС «подпольщиков» выгоняли, заставляя довольствоваться чем-нибудь менее удобным. Но это, снова обращаю Ваше, товарищ Читатель, внимание на это, мы знаем сейчас: тогда, сразу после «Августовского путча» и «запрета Партии», российским коммунистам неоткуда было знать, как будут развиваться события и что будут предпринимать «демократы». Субъективно часть коммунистов оказалась в условиях самого настоящего подполья, - и «работала в подполье» до тех пор, пока Конституционный Суд не разрешил им легализоваться, создав на основе первичных отделений КПСС новую партию, КПРФ.
Итак, часть российских коммунистов после запрета КПСС «ушла в подполье», - но была и другая часть. Совсем небольшое отступление внутри отступления: как Вы, товарищ Читатель, знаете, «электоральной вотчиной» президента Ельцина был Свердловск («Екатеринбург»). В 1991 году Ельцин обладал существенной популярностью, - но только в Свердловской области «простонародье» поддерживало его настолько сильно, что проголосовало против сохранения Советского Союза на Референдуме 18 марта. Но 23 — 24 ноября 1991 года, вскоре после запрета КПСС, именно в «насквозь демократическом» Свердловске совершенно открыто прошёл учредительный съезд «Российской коммунистической рабочей партии», - объединения той части российских коммунистов, которая «сидеть в подполье» не пожелала. Анпилов и Макашов тогда были в числе вождей этой партии, - хотя к осени 1993 года «красный генерал» уже успел перебежать в КПРФ и навязать её активу Зюганова в качестве «лидера» («Но когда в феврале 1993 года состоялся восстановительный съезд КПРФ, то вопреки первоначальным планам по избранию Валентина Купцова, председателем был избран Геннадий Зюганов. Это стало результатом драматического демарша со стороны генерала Альберта Макашова, который потребовал от Купцова не выставлять своей кандидатуры и поддержать Зюганова, и не уходил с трибуны, пока не добился своего»).
В общем, «полководцы» Макашов и Анпилов привели «простонародье» к телецентру «Останкино» на бойню, Лысюку и его ребятам оставалось лишь сделать несколько отработанных движений. В итоге, наступательный порыв «простонародья» был сбит, - но оставалась ещё крепость на берегу Москвы-реки. Для её взятия Ельцину понадобилась помощь армии... а армейские авторитетные люди повели себя ещё более нагло, чем «милицейские»: потребовали письменный приказ...
Соответственно, по итогам «конституционного кризиса» 1993 года, - особенно событий 3 и 4 октября, - «уральские» попали в зависимость от «милицейских» и армейских авторитетных людей. С этим надо было что-то делать, - и вот тут-то очень кстати попался под руку генерал Дудаев со своим «суверенитетом Чечни».
Первыми под «чеченский каток» попали «простые солдаты», проявившие во время «конституционного кризиса» особое рвение. Они начали «гореть» ещё до официального начала «операции по восстановлению конституционного порядка» в Чечне: 26 ноября 1994 года чеченская «пророссийская оппозиция» штурмовала Грозный, операция была очень хорошо подготовлена (как и все последующие операции ельцинской армии в ходе странной войны), - так хорошо, что в итоге в плену у «солдат Ичкерии» оказалось несколько военнослужащих славной Кантемировской дивизии, включая танкиста Русакова, одного из непосредственных участников расстрела Дома Советов.
Следом настал черёд «милиции» и армии в целом. Министра обороны Грачева и его приближенных сделали «лицом» войны, - и постепенно топили в грязи. Восемнадцатилетние парни из небогатых русских семей, по сути дела предоставленные сами себе, - «окопное» командование у них было, а вот стратегическое руководство отсутствовало напрочь, - постепенно решали боевые задачи, показывая фантастическую боеспособность тогдашней российской армии (по распространённым до нашего времени мифам и легендам, якобы «вдрызг разваленной»): они выдавили «Армию Дудаева» из Грозного, взяли Бамут, и даже второе сражение за Грозный вполне могло закончиться победой «федеральных сил»... но внешне это выглядело, как сплошной «провал» и «позор». Условия, в которых русским солдатам приходилось действовать («...случилось так, что некоторые генералы – мои помощники, заместители – по различным причинам отказались или не смогли возглавить группировку, вести боевые действия»), по телевизору не показывали, - а если и показывали, то лишь под строго определённым углом ... а с каждым медийным «провалом федеральной армии» падал авторитет тех военачальников, должником которых Ельцин стал по итогам «конституционного кризиса» 1993 года.
«Милицейским» авторитетным людям повезло ещё меньше, нежели армейским: «группа Грачева» просто опозорилась на всю страну, - а вот по авторитетному «милицейскому» генералу Романову, 4 октября 1993 года проводившему с защитниками Конституции разъяснительную работу на стадионе «Красная Пресня», «воины Ичкерии» как-то так удачно отбомбились, что он «лечится» до сих пор, без особых надежд на выздоровление. К слову, и витязи, расстреливавшие «простонародье» у телецентра «Останкино», в боях под Бамутом понесли потери, близкие к неприемлемым. Полковник Лысюк «Витязем» тогда уже не командовал, - но теперь, вот, чеченцы дотянулись и до его «крапового берета».
Учитывая, что над Кадыровым сейчас стоит «уральский» полномочный представитель Чайка, чётко выражающий намерение преобразовать путинскую «национальную гвардию» («Витязь» сейчас входит именно в её состав) по-казачьи, - получается совсем забавно.
Комментариев нет:
Отправить комментарий