#Пушкин и #Гоголь продаются очень хорошо...

МОСКВА, 8 сентября. /ТАСС/. Аукционный дом "Литфонд" продал первое прижизненное издание Николая Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки" за 11 млн рублей. Об этом сообщила пресс-служба дома. "Топ продаж возглавило первое прижизненное издание Николая Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки. Повести, изданные пасичником Рудым Паньком" (Санкт-Петербург, Тип. Департамента народного просвещения; в Тип. А. Плюшара, 1831-1832 годов)", - говорится в сообщении. Первоначальная ставка за раритет была заявлена в 7 млн рублей, финальная цена выросла почти в два раза - до 11 млн рублей

Первое, что тут нужно сказать, — это, конечно, то, что мысль о какой-то (извиняюсь за выражение!) «распродаже национального достояния» может, в связи с этой новостью, прийти в голову только какому-нибудь законченному национал-предателю.

Прежде всего, главнейшее Национальное Достояние Российской Федерации никто не продаёт и продавать не думает; напротив, весь народ теснейшим образом сплотился вокруг него, — о какой же «распродаже» может идти речь... Если что-то распродаётся, — то лишь всякие мелочи, которые только мешают нашему уважаемому государству сосредоточиться на самом главном. Естественно, такие мелочи следует приватизировать, — чтобы, значит, не мешали и не отвлекали уважаемых служащих нашего уважаемого государства от самого главного.

Нужно понимать: Гоголь и Пушкин («В российской столице установлен рекорд по сумме торгов на антикварных аукционах. Как рассказал "РГ" руководитель и основатель аукционного дома "Литфонд" Сергей Бурмистров, издание "Евгения Онегина", вышедшее в свет еще при жизни Александра Пушкина, было реализовано за 26 миллионов рублей при начальной цене в 12 миллионов») — это, конечно, хорошо, это важно. Хотя, в то же время, по Украинскому Вопросу они занимали не совсем правильную позицию, и добропорядочным гражданам Российской Федерации это тоже надо учитывать (и они учитывают: «"Синергия" отметила поддержку 63% россиян исключения произведений Пушкина и Гоголя из ЕГЭ», — потому что, стало быть, добропорядочные). Так или иначе, сейчас эти вот деятели, — они уже умерли; они жили, и их цель достигнута, — но именно сейчас, в это непростое время, лично они ничего не могут сделать для Этой Страны... а вот активы, которые после них остались, — они могут быть пущены в дело, могут работать; а раз могут, — значит и должны.