22 июня — повод немного порассуждать о тех, кто не вернулся. О том, что они сделали для нас, — и что мы можем сделать для них... если вообще что-то можем.
Поведение тех, кто жертвовал собой на полях сражений Великой Отечественной войны — оно ведь было «вопиюще неразумным» с эволюционной точки зрения, с точки зрения личного выживания. И не только чисто личного, но и даже, так сказать, лично-родового: у восемнадцатилетнего воина, который бросается навстречу танкам со связкой гранат — потомков, скорее всего, не будет. Поднимаясь в атаку, он заканчивает не только свою личную историю, но и историю своего рода, — всё, она пресекается.
Но.
Если бы не вот такие вот люди, которые решали вести себя «неразумно», которые жертвовали собой, — тогда и выживание «более разумных» оказалось бы под очень большим вопросом. Танк, под который не бросится «отчаянный» человек со связкой гранат, — поедет дальше, давя и расстреливая десятки, если не сотни «благоразумных». У которых не будет никакого будущего, — если «отчаянный» не откажется от своего.
Отсиживаясь за чужой спиной, выжить легче, — но только в том случае, если эта чужая спина есть. А значит...
Значит, поведение «отчаянных», которые гибли сами и пресекали жизнь своих родов, — вовсе не было «неразумным». Есть, выходит, какая-то высшая разумность в их жертве, — тех, кто отдал свои жизни ради того, чтобы жил народ. Тех, кто лишил будущего себя, — для того, чтобы это будущее было у других.
Мы, живые, ничего не можем сделать для тех, кто погиб, чтобы мы жили. Ничего, кроме одного: мы можем хранить память о них. Хранить, — и распоряжаться своей жизнью, за которую они отдали свои, так, чтобы стыдно не было. Чтобы их жертва, — жертва тех, кто отдал всё, — не оказалась напрасной. Ради чего отдавали жизни те, кто погиб на Великой Отечественной войне, — вот это целиком и полностью определяем мы. Здесь и сейчас.
Комментариев нет:
Отправить комментарий