суббота, 5 июля 2025 г.

Позорная тайна российской истории?

Сегодня мне хочется ещё раз поговорить о русских древностях... думаю, никто не станет спорить с тем, что сейчас это имеет некоторое значение. В конце концов, если аж сам наш уважаемый Национальный Лидер раз за разом вспоминает о Рюриковичах, — то как же мне о них не вспоминать. Говорят, у них там, на Западе, каждый мужчина хоть раз в день думает о Римской Империи, — стоит ли удивляться, что и у нас становится всё труднее хотя бы раз в неделю не вспоминать о Древней Руси...

Сразу предупреждаю: данный текст может оскорбить чувства верующих. Особенно — верующих в избранность Русского народа. Так что если Вы, товарищ Читатель, боитесь, что Ваши чувства будут оскорблены, — лучше прекратите чтение. Я буду очень стараться никого не обидеть, и всё же...


Всё-таки, склонность к национал-мазохизму — это у великороссов что-то природное. Вот посудите, товарищ Читатель, сами. Известные по летописям киевские правители Олег и Святослав, — стоявшие у истоков «Киевской Руси», — были язычниками, воевавшими против христианской Византии. Тем не менее, киевский летописец-христианин ими любовался, — что, в общем-то понятно: перечисленные деятели стояли у истоков государства, которому летописец служил; государства со столицей в Киеве. Но Олега и Святослава предписано почитать ещё и нам, россиянам. С давних пор предписано, — и мы, с очень давних пор, восхищаемся Олеговым щитом на воротах Константинополя (символом успеха язычников в войне против православной империи) и боевым кличем «Иду на вы!» Святослава. Хотя... вот нам, россиянам, эти выдающиеся люди древности — кто?

Хорошо. К тому, что на воротах Царьграда появился Олегов щит, имели отношение и «древние москвичи», вятичи. Но Святослав-то что хорошего сделал для наших предков? Обращаемся к летописи (а куда ещё?), — и читаем: «В год 6474. Вятичей победил Святослав и дань на них возложил». Историки «Школы имени Феофана Прокоповича» толкуют это, как «присоединение земли вятичей к Древнерусскому государству». Хорошее «присоединение»: победил (убив какое-то количество местных жителей-славян), дань возложил, — и... может, городок хотя бы какой заложил? Нет: осуществил жест доброй воли (вместе с «данью», точнее добычей), — и всю оставшуюся жизнь держался далеко от наших краёв. Собственно, пошёл вести агрессивную войну, — сперва против Болгарии, потом против Византии... на той войне и погиб.

Потом к нам пришёл его сын Владимир (ещё не принявший христианство), — и... опять победил вятичей, «и возложил на них дань — с каждого плуга, как и отец его брал». А потом... ещё раз победил, представляете! Итого, получается, два киевских правителя-язычника победили наших предков аж три раза. Сколько наших предков при этом было убито и сколько дани взяли с уцелевших — не сообщается. Зато известно, что у нас Владимир, успешно всех победив, опять... ничего не основал. То есть, по соседству, на территории селения финского племени меря, была основана пограничная крепость, которая потом стала городом Владимиром (Владимиром-на Клязьме)... и всё. После вятичей Владимир Святославович отправился на ятвягов, то есть в Прибалтику, — а в наших краях о нём больше не слышали.

После этого в летописях возникает некий пробел, — а на другом конце того пробела возвышается фигура правнука Владимира Святославовича, тоже Владимира (Мономаха), уже христианина. Который... ну, Вы, товарищ Читатель, помните, надеюсь: «А в Вятичскую землю ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его и к Корьдну ходили первую зиму». То есть, подряд две зимы, — и, надо полагать, каждый день был отмечен яркими победами; сами, товарищ Читатель, посчитайте, сколько это, — и сколько всего раз наших предков победили киевские правители, учитывая три победы Святослава и Владимира. Правда, первую зиму дошли аж до Корьдна (считается, что так называлась столица вятичей), — а вторую зиму до Корьдна почему-то не дошли. Зато, можно предположить, опять возлагали дань, — зима является вполне подходящим временем для того, чтобы собрать запасы, оставшиеся по итогам прошедшего года. Товарищ Читатель, просто держите в голове: киевляне собирали дань с москвичей.

И тем не менее, мы их почитаем, — и Владимира Мономаха (его-то ладно, он, во всяком случае, оставил после себя «Поучение»), и Святослава. А вот Ходоту — не почитаем. Потому что он был язычник, воевавший против христианского государства; правда, Святослав тоже был язычником, воевавшим против христианского государства... только Святослав вёл захватническую войну, а Ходота — защищал свою Родину от грабителей. Потому что когда гости, — неважно, какого вероисповедания, — приходят на некую землю, убивают некоторое число местных жителей и возлагают дань на оставшихся... после чего следующее поколение этих гостей опять приходит, снова убивает местных и возлагает дань на оставшихся... это «присоединением» называется только на языке «исторической школы имени Феофана Прокоповича»; а на всех прочих языках это называется «грабежом».

Так или иначе, Ходота — первый известный правитель России. Ну, Россия — она образовалась по итогам собирания земель вокруг Москвы, нравится это кому-то или нет; не вокруг Новгорода, не вокруг Смоленска, не вокруг Киева... а первым правителем земли Московской (таким, которого бы даже в нашем уважаемом государстве на Президентские Выборы могли пустить), о котором хоть что-то известно, был Ходота... или была

Вот это имя, Ходота, — оно уж больно напоминает одно христианское имя греческого происхождения. Которое изначально звучало примерно как «Феодот». Потом у нас оно превратилось в Федота. Переход «ф» в «х» нередко происходит в «южнорусских» говорах...

Небольшое отступление. Вообще-то, никакой «Южной Руси» никогда не существовало в природе, — до тех пор, пока историки «Школы имени Прокоповича» не выдумали её. Земли, занимаемые восточнославянскими племенами, делились не на «Север» и «Юг», — а на «Запад», сложившийся вокруг реки Днепр, по которой проходил «европейский» Путь из варяг в греки, и «Восток», сложившийся на берегах реки Оки; Ока впадает в Волгу, Волга — в Каспийское море, а южный берег Каспийского моря — это Персия. Впадающий в Чёрное море Днепр связывал Западную Русь («главным» племенем которой были поляне) с Византией («Вторым Римом»), а Ока и Волга «привязывали» Восточную Русь (где «главенствовали» вятичи) к «Евразии», связывали с Персией и сменившим её Арабским халифатом.

А в Персии была «собственная» христианская церковь, сильно пострадавшая после арабского завоевания, но существующая и по сей день, — Ассирийская церковь Востока. Ныне она не считается «несторианской» и имеет сравнительно неплохие отношения с РПЦ, — а вот в древности её приверженцы в Византии считались именно «несторианами». Проповедники «церкви Востока» добрались даже до монгольских степей, где обратили в свою веру племена кереитов и найманов... а почему им было по Волге и Оке не добраться до Вятии? Понятно, что всех вятичей они не обратили, — но кто-то из представителей местной знати вполне мог проявить интерес. А кого-то из новообращённых вполне могли наречь Феодотом (Ассирийская церковь не сразу «оторвалась» от Византийской, поэтому греческие имена в её «арсенале» могли быть), что вятичи восприняли, как «Фодота», а в Киеве «Фодот» уже превратился в «Ходота». Впрочем...

Большинство крестильных имён имеют как мужскую, так и женскую форму. Юлий — Юлия, Клавдий — Клавдия, Федор (Феодор) — Федора... Почему бы не существовать женскому имени Федота? Русская фамилия Федотин существует, а «Федотин» — это именно сын (потомок) Федоты... Правительнице вятичей Феодоте (которая, предположим, правила при своём малолетнем сыне, как княгиня Ольга при малолетнем Святославе) превратиться в «Ходоту» у киевлян было ещё легче, чем правителю Феодоту.

Ну, а почему киевский правитель говорит: «ходили подряд две зимы на Ходоту и на сына его», — это понятно, правда же? Киевскому князю было попросту стыдно рассказывать своим детям о том, что подряд две зимы он воевал против бабы. Тем более что эта война-то, судя по всему, сложилась для киевской стороны не очень удачно. Впрочем... князь мог и просто не знать пол своего противника. И даже не верить донесениям своих разведчиков о том, что успешно противостоящими его войскам вятичами руководит баба. Желание ответить на такие донесения (и даже на свидетельства пленных) известным: «Брешешь, собака!», — объяснимо. А сын этой бабы ко второй зиме, допустим, уже стал достаточно взрослым, чтобы вести войска самостоятельно...

Между прочим. У небезызвестного «историка» Гумилева-Ахматова есть такая книга: «В поисках вымышленного царства». Она написана и издана ещё в советское время, — «патриарх евразийства» тогда находился под гнётом советской цензуры... и вынужден был кое-как заниматься наукой, а не тем, чем он занялся, когда стало можно. Так вот: в этой книге Гумилев утверждал, что в «Слове о полку Игореве» прослеживается мотив борьбы против несторианствакак ему и положено, Гумилев связывал этот мотив с несторианами среди монголо-татар, — и делал «вывод», что «Слово о полку» было написано уже сильно после монголо-татарского нашествия на Русь. А что, если это предположение Гумилева было неправильным, но имеющим основания? То есть, мотив противостояния несторианству в «Слове о полку», действительно, был, — но связан был не с монголо-татарами, а с наличием несториан среди вятичей?

В любом случае, если правитель вятичей Ходота был христианином-несторианином, — тогда очень понятно, почему имперская историография старалась (и до сих пор старается) не обращать внимания на него. Тут ведь надо понимать: одно дело, если предки россиян были просто язычниками, — это ничего страшного, все там были; и совсем другое дело, если по дороге к Православию они подцепили ещё и какую-то не ту версию христианства. Позорище, как цивилизованным нациям в глаза смотреть после этого?!

Комментариев нет:

Отправить комментарий