О «пенсионной реформе», проект которой вчера дошёл-таки до российского как бы парламента, трудно говорить спокойно, не срываясь на ругань, — но я, тем не менее, попробую.
Начать, пожалуй, стоит с концепции. Ничего нового в ней нет: «Я — ваш президент, потому что честность моей победы на моих выборах подтвердили моя центральная избирательная комиссия и мои суды». В данном конкретном случае: «Моя статистика говорит, что вы стали жить дольше, — а потому извольте и работать дольше».
«Аргументы» разработчиков «пенсионной реформы» никакой критики не выдерживают. Во-первых потому, что «достоверность» путинской официальной «статистики» - общеизвестна. Во-вторых потому (и это более важно), что даже будь эта самая «статистика» (ну, по которой средняя продолжительность жизни в путинской России якобы давно превысила 70 лет и того и гляди «возьмет 80») достоверной, — это не являлось бы аргументом в пользу повышения пенсионного возраста. «Сторонники реформы» (эти наследники Геббельса изобрели уже даже «красивое» прикрывающее словосочетание «увеличение трудоспособного возраста») в своих, извиняюсь за такое выражение, рассуждениях неявно исходят из того, что труд уже стал для людей первой жизненной потребностью, что в обществе созданы все условия для по-настоящему свободной, подлинно творческой работы. Между тем, всякому хоть как-то способному мыслить человеку, полагаю, ясно, что это не так в современном мире, совсем не такв современной России и уж совершенно не так применительно к тому поколению, за которое нынче взялась российская «элита». Россияне, — и, в особенности, то поколение, которое первым попадёт под удар «реформы» (поколение наших отцов), — воспринимают труд не как первую жизненную потребность, а как каторжную отработку, с которой в определённое время отпускают на пенсию.
Соответственно, все «аргументы» сторонников «реформы» легко опрокидываются одной фразой: «И дальше что?»; людишки стали жить дольше — и поэтому государство получает право не выполнять взятые на себя обязательства по отношению к ним, так, что ли... Точнее, «аргументы сторонников» легко опрокидывались бы, если бы наличествовала какая-то общенациональная дискуссия по «пенсионному вопросу». Однако такую дискуссию, разумеется, никто проводить не собирается, — по понятным причинам.
Первым (и, собственно говоря, последним, как я постараюсь показать дальше) под удар нынешней «пенсионной реформы» попадает поколение тех, кому сейчас около 50 лет. Эти люди, в основной своей массе, начали работать ещё в СССР (или, по крайней мере, при Советской власти, до ельцинского государственного переворота). Всю свою сознательную жизнь эти люди прожили (повторяю, речь идёт об основной массе), рассчитывая на то, что в 55 — 60 лет их отпустят на пенсию; советское воспитание дало им основания строить такие расчёты. В расчёте на это они, в молодости, терпели многолетние задержки зарплат, в расчёте на это в зрелости мирились со скотством «раннего путинизма» (включая взрывы домов и то, что за ними последовало), — и вот теперь, окончательно вымотав их, «родное» государство протягивает свои разбойные ручонки к последнему. «Общественный договор», по которому россияне (прежде всего, разумеется, тогдашняя трудоспособная молодёжь) молчаливо согласились терпеть правление свергших Советскую власть террористов, всего за два года оказался разрушен до основания: «социальное государство» последовательно протянуло руки к квартирам, дачам и, теперь, ещё и надеждам на «достойную старость».
Кто-то, возможно, ждёт от меня высказываний вида: «Получили, что хотели», — но их не будет. Поколение наших отцов, — то несчастное поколение, у которого новоявленные «хозяева страны» украли жизнь, последовательно лишив его молодости и зрелости, а ныне лишая ещё и спокойной старости, — по сути дела, изначально находилось в положении заложников. Основополагающие решения, предопределившие уничтожение СССР, принимались, когда этих людей ещё и на свете-то не было, даже в «перестройку» они были ещё слишком молоды, — а в дальнейшем внешние по отношению к ним условия были таковы, что попавшие в оборот уже мало что могли сделать. Воспитанные бабушками, обученные в школе «прежде думать о Родине, а потом о себе»... брошенные «Родиной» на произвол судьбы... как-то, вопреки обстоятельствам, подозрительно похожим на геноцид, выжившие и, вот, даже вырастившие нас... не мне их судить. Не намих судить.
Ликвидация «института бабушек», возможность которой в связи с «пенсионной реформой» заметили некоторые прозорливцы, могла бы стать существенным положительным следствием «преобразований». Поздняя советская и «постсоветская» историческая практика безжалостно, но очень отчётливо показала, что из детей, воспитанных бабушками, бойцов не получается. Собственно говоря, то, что мы сейчас вообще обсуждаем «пенсионную реформу», — включая и порядок этого, так сказать, «общественного обсуждения», — это и есть самый главный итог «бабушкиного воспитания» на протяжении нескольких поколений. Русские люди, воспитанные отцами и матерями, сбросили царизм, дважды вышибли с родной земли полчища иноземных захватчиков, построили (преодолев чудовищную изначальную отсталость) основание коммунистического общества и, в конце концов, прорвались в космос... а русские люди, воспитанные бабушками, оказались способны лишь исполнять приказания и, шаг за шагом, сдали всё, что предыдущие поколения им оставили. Прозорливцев смущает то, что женщины, рожающие сильно после 30 лет, могут с более высокой вероятностью родить инвалида, — а вот то, что люди с ослабевшей хваткой (почти всегда) и снижающимися умственными способностями (увы, очень нередко, и соответствующие направления медицины только-только начинают развиваться, а живём мы здесь и сейчас) и из совершенно здорового ребёнка с высоченной вероятностью воспитают ровно то же самое, им в голову не приходит... к сожалению.
Впрочем, можно не сомневаться, что «институт бабушек» по итогам «пенсионной реформы» останется в неприкосновенности. Всякий раз, когда «питерские» своими «реформами» могли сделать что-то полезное для общества, — они успешно избегали этой возможности... нет никаких оснований сомневаться в том, что так будет и на этот раз. Либо женщин, по итогам «общественного обсуждения», всё-таки будут отпускать на пенсию существенно раньше, чем мужчин, либо «добросовестных старушек» будут, по мере «увеличения трудоспособного возраста», всё сильнее подталкивать(с помощью «курсов переподготовки» и там далее) в сторону областей школьного и дошкольного образования, — но, так или иначе, без «бабушкиного присмотра» русские дети не останутся.
Прежде, чем закончить, считаю нужным ещё сказать несколько слов о «конфликтах поколений». Дело всё вот в чём. Нынешний «рост продолжительности жизни», — который есть, хотя и не с такими, разумеется, астрономическими показателями, какие рисует официальная «статистика», — обусловлен, главным образом, как раз тем, что пенсионный возраст в России «низок». Поколение условных «детей Войны», — о которых, в течение всей их трудовой жизни, государство всячески заботилось, — успело удачно выскочить на пенсию (в «лихие девяностые», как уже говорилось, невыплаты зарплат по несколько месяцев и даже лет были обычным делом, но был лишь весьма и весьма короткий временной промежуток, когда кое-где стали задерживать выплату пенсий), и его представители, в общем-то, живут достаточно долго... в том числе и за счёт того, что о нём, отдавая совсем уж последние силы, заботится поколение «детей Застоя», которым выскочить на пенсию не дают; это, понятное дело, влияет и на среднююпродолжительность жизни. Когда «дети Войны» уйдут, — а они, рано или поздно, уйдут, тем более что ельцинско-путинское государство, «оптимизируя» медицину, способствует ускорению процесса, — означенная средняя величина резко пойдёт вниз (тела «детей Застоя», по понятным причинам, сильно изношены уже сейчас, «увеличение периода трудоспособности» здоровья им не добавит, это не говоря уже о чисто внешних обстоятельствах), и «спасти» её «для статистики» можно будет только за счёт совсем уж отчаянного рисования. Что же касается нашего поколения, «детей Перестройки» так сказать (хотя лично я бы предпочёл другое обозначение, а это оставил бы для тех, кто застал уничтожение СССР в более-менее сознательном возрасте), — то собственно «пенсионных обязательств» у «нашего» государства по отношению к нам, в общем-то, нет: Советского Союза мы, толком, не видели, действительность «лихих девяностых» учила «жить сегодняшним днём» (то есть, не строить сколь-нибудь долгосрочных «планов на жизнь» вообще, тем более «планов на пенсию»)... люди нашего поколения легко соглашались (и соглашаются до сих пор) на работу без договоров (вообще) и зарплату в конвертах,(целиком, без какой-либо «белой» части и, стало быть, без соответствующих отчислений) а то и переходили в режим пресловутой «самозанятости»... короче говоря, по «пенсионному вопросу» нам никто ничего не обещал и, подозреваю, многие из нас были к этому готовы; а вот нашим отцам — обещали. И будь мы боеспособными, — «наше» правительство, пожалуй, побоялось бы трогать наших родителей... но нас воспитывали бабушки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий