Подвиг вратарей

Как уже говорилось, подводить итоги нынешнего чемпионата мира по футболу (он ещё не закончился, но результат российской «национальной сборной» уже известен, так что говорить есть о чём) нет особого желания, — но, пожалуй, подвести их всё-таки нужно. Хотя бы потому, что официальная пропаганда неистовствует и, судя по многим признакам, не собирается затыкаться.

Сразу скажу, что у этого пропагандистского неистовства, вообще-то, могут быть и некоторые положительные последствия. Потому что... вот я сейчас вспоминаю своё детство; футбол тогда, как и сейчас, был для ельцинско-путинских пропагандистов «спортом № 1», — и во время чемпионатов мира и Европы, разумеется, превращался вообще в «главный вопрос», — вот только тогда по телевизору постоянно показывали проигрыши «нашей сборной», сопровождая их нередко ехидными «пояснениями», попахивающими русофобией. Старшее поколение воспринимало происходящее довольно остро, — а мы просто в этом росли, не видя в настоящем никакой альтернативы... и, быть может, в том, что наше поколение оказалось небоеспособным, есть некоторая «заслуга» и этой «картинки» тоже. Нынешним подросткам (в том числе и тем из них, которым суждено через некоторое время пополнить ряды пролетариата) показывают другую «картинку», — так что (хотя антинародный режим, разумеется, сделает всё, от него зависящее, чтобы свести такие «непредвиденные последствия» своей пропагандистской политики на нет), быть может, они и вести себя будут побойчее.

А теперь, собственно, к футболу. От необходимости долго ковыряться в собственно спортивной стороне дела меня на уходящей неделе избавил«культовый» советский вратарь Ринат Дасаев. К его словам:

«Обыграть Египет и Саудовскую Аравию — это подвиг? Или по пенальти — испанцев? Какой же это подвиг? Ну да, вышли в четвертьфинал, ребята, безусловно, полностью отдавались. Но сказать, что сделано что-то сверхъестественное, я не могу. Когда сборная СССР выиграла серебро Евро-1988, такой эйфории вокруг точно не было (...) Черчесов отработал неплохо. Но, опять же, по каким критериям судить? Ну, [Олег] Блохин в свое время Украину из группы выводил — и что? Кто-нибудь сейчас об их четвертьфинале вспоминает? [Константина ] Бескова за второе место на чемпионате Европы сняли. А мы теперь на четвертьфиналы молимся», — 

остаётся лишь сделать некоторые незначительные пояснения. Прежде всего, Блохин, действительно, в свое время Украину из группы выводил; на чемпионате мира 2006 года сборная Украины выступила следующим образом (внимание): в первой игре крупно (4:0) уступила сброной Испании, затем с таким же счётом (4:0) обыграла сборную Саудовской Аравии, после этого с более скромным преимуществом (1:0) победила команду Туниса, в одной восьмой финала по пенальти переиграла команду Швейцарии и, наконец, в четвертьфинале ничего не смогла сделать со сборной Италии (которая, в дальнейшем, тот чемпионат выиграла). Если учесть, что украинцы играли не дома, и в первой же игре им попался более сильный соперник (представьте себе, товарищ Читатель, как выглядела бы «телевизионная картинка», если бы сборная России на нынешнем чемпионате сыграла бы ровно так, как она сыграла, но турнир для неё начался бы с поражения от Уругвая со счётом 3:0), — то есть все основания говорить, что на «Чемпионате — 2018» путинские футболисты всего-навсего повторили достижение сборной Украины двенадцатилетней давности, и не более того. С достижениями сборной СССР времён Дасаева (о временах Яшина и говорить нечего), в самом деле, и сравнивать смешно: в 1988 году футбольная сборная СССР не только вышла в финал чемпионата Европы, но и выиграла Олимпиаду (правда, уже без Дасаева).

Впрочем... всё это неважно. В связи с «Чемпионатом», — и со всеми другими подобными мероприятиями, — сказать нужно вот о чём. В советское время, — увы, ещё тогда, — государственная пропаганда потихоньку-помаленьку вбила людям в голову нехитрую мысль, согласно которой достижения в спорте (и, в частности, в футболе, который «спортом № 1» стал задолго до 1991 года) каким-то образом могут свидетельствовать о чём-то большем, чем, собственно, успехи в развитии спорта. Советских людей, увы, приучили воспринимать победы сборных СССР и отдельных спортсменов, представлявших Советский Союз, как «доказательства» преимуществ советского общественного строя. Ничего общего с действительностью такое представление не имело; скорее, в общем и целом, отношение успехов общества в целом к спортивным достижениям было обратным: чем хуже становилось внутренне положение в СССР, чем тяжелее становились условия жизни советских рабочих (снижение фактических зарплат, «неполадки» в области охраны труда и многое другое), — тем лучше выступали советские спортсмены на различных международных соревнованиях. Через четыре года после Новочеркасского расстрела, — и в разгар «косыгинских реформ», — футбольная сборная СССР дошла до полуфинала чемпионата мира... а «перестроечные» (и даже после-«перестроечные») выступления советских олимпийцев (Калгари, Сеул, Альбервиль, Барселона) были едва ли не более успешными, чем даже в «золотые» годы «Застоя». Не хотелось бы сейчас углубляться в этот вопрос, — но трудно не заметить, что связано это, не в последнюю очередь и с возрастанием объёмов денежных затрат «на зрелища» по мере продвижения к восстановлению капиталистических отношений на землях «Исторической России»(не говорю о «восстановлении капитализма в СССР» в силу явной нелепости этого словосочетания). Если начало развития «спорта высших достижений» в СССР (в «Олимпийскую семью» Советский Союз вошёл в 1951 году; до того Олимпийские игры буржуазно-капиталистических стран в СССР не принимались на уровне концепции) можно сравнить с употреблением обезболивающих (народу, понёсшему тяжелейшие потери в ходе Великой Отечественной войны и столкнувшемуся с немалыми тяготами при восстановлении хозяйства, остро нужны были «небольшие победы здесь и сейчас»), — то во времена «Застоя» это окончательно превратилось в какую-то хроническую наркоманию (ярким проявлением которой стало, между прочим, «противостояние Армии и Милиции»), не изжитую по сей день.

Превращение же футбола в «спорт № 1» стоит особняком даже на общем фоне «сверх-развития» спорта в СССР. Если общий уровень спортивных достижений в целом ещё можно как-то «привязать» к уровню развития общества, — то попытки «привязывать» к нему развитие отдельных особых видов спорта наглядно показывает глупость этого занятия. Например, для «Исторической России», кто бы что ни говорил, футбол — изначально «чужой» вид спорта: его развитию, мягко говоря, не благоприятствует местная погода, да и с местными культурными традициями этот отличающийся весьма изощрённой жестокостью спорт совмещается довольно плохо (не потому, что русской культуре или культурам других народов, населяющих «Историческую Россию», жестокость чужда, а потому, что в этих культурах жестокость принято проявлять по-другому, более прямо и менее изощрённо). Тем не менее, задача была поставлена, — и «решение», в конце концов, нашлось... своеобразное такое решение, заключавшееся в том, чтобы сделать из футбольного вратаря «пограничника». Лучшие, наиболее «культовые» российские футболисты всех времён — это Яшин и Дасаев, вратари; из не-вратарей по «культовости» с ними сравним разве что Стрельцов, трагическая судьба которого может служить подтверждением правила. Выдающийся вратарь Яшин, выходя на поле в возрасте 36 лет от роду (это при тогдашнем, середины 60-ых годов XX века, уровне развития «спортивной медицины»), дотащил сборную СССР до полуфинала чемпионата мира (перед тем, будучи в возрасте «всего-то» 30 лет, сделав её чемпионкой Европы), выдающийся вратарь Дасаев, «всего-то» тридцатилетний, дотащилсборную СССР до финала чемпионата Европы; не вызывает удивления то, что нынче российскую сборную вытащили вратарь Акинфеев и перешедший на тренерскую работу вратарь Черчесов... а вот то, что «простонародье» на это ведётся, вызывает удивление, смешанное с раздражением. Успехи футбольной сборной той или иной страны говорят лишь об уровне развития футбола в той или иной стране и ни о чём больше (кроме, разве что, как в советско-российском и некоторых других случаях, ещё успехов специалистов в деле ломки местных обычных психологических установок), — но люди продолжают переживать за «наших ребят», болеть за них, связывать с их работой какие-то свои надежды...