На прошлой неделе Москву потрясло известие об очередном жутком происшествии в столичной системе образования:
МОСКВА, 30 октября 2018, 12:16 — REGNUM В Москве следователи проводят доследственную проверку по факту смерти ученика одной из школ на уроке физкультуры, сообщает 30 октября пресс-служба главного следственного управления СКР по столице. По предварительным данным, 14-летний ученик вышел на улицу для занятия физкультурой, резко почувствовал себя плохо и потерял сознание. Учитель оказал первую помощь и незамедлительно вызвал скорую, но ребенок скончался. В настоящее время следователи устанавливают все обстоятельства произошедшего, опрашиваются сотрудников учебного заведения и одноклассники ученика. По итогам проверки будет принято процессуальное решение.
Ну, как потрясло... вообще-то я, конечно, преувеличиваю: никого, кроме родных, близки и одноклассников погибшего, это происшествие не потрясло... к сожалению. К новостям о том, что русские дети гибнут на занятиях в школе, — в частности, на уроках физкультуры, — общественность уже привыкла. В Москве такое происходит, конечно же, реже, чем в «провинции», — столица, всё-таки, — но и здесь этот случай отнюдь не является первым. Разве что раньше (в прошлом году, да уже и в этом) приходили сообщения о гибели на физкультуре московских девочек, а теперь, вот, умер мальчик... Впрочем, сейчас — о другом.
Спекулировать на трагедии не хотелось бы, — тем более, что случилась она сравнительно «давно», — но во всех известных мне сообщениях о смертных случаях на уроках физкультуры в московских школах есть одна пугающаястранность. Вот, товарищ Читатель, смотрите:
— «Учитель оказал первую помощь и незамедлительно вызвал скорую, но ребенок скончался»
— «Учитель оказал тут же первую помощь и вызвал скорую, но школьницу спасти не удалось»
— «Учитель оказал первую помощь и незамедлительно вызвал скорую»
Тут чего-то не хватает, не правда ли? Учитель оказал ребёнку первую помощь, — молодец. Учитель незамедлительно вызвал скорую помощь, — молодец, сделал, как нужно. Однако... между оказанием учителем первой помощи и приездом скорой в дело должен бы был вступить ещё кто-то, разве нет? И вот это объединяет все три трагических сообщения: в них вообще ничего не говорится о действиях персонала школьных медицинских кабинетов. Их как будто вообще нет... и, оказывается, согласно ельцинско-путинскому «законодательству», их и не должно быть: «И наконец уж самое удивительное: педагоги и медработники, даже если они и есть в школе, по закону (!) не имеют права оказывать первую помощь. Им дозволено только позвонить родителям и вызвать "скорую"». Болтовня о том, что такое положение ненормально, ещё год назад прорывалась в путинский официоз, — и ничего...
Комментариев нет:
Отправить комментарий