В сегодняшнем тексте мои постоянные читатели ничего сильно нового не найдут, — он просто подытоживает некоторые мои размышления по русскому вопросу. Русских, украинских и белорусских националистов, если кто-то из них вдруг будет это читать, — попрошу прочесть внимательно и до конца; я готов об этом поговорить, — но если пойму, что Вы не удосужились ознакомиться с моей точкой зрения, то и я Вам Вашу точку зрения тут излагать не позволю (по-моему, так будет справедливо). Если же Вы, товарищ Читатель, принадлежите к породе российских «патриотов-государственников», — то прошу Вас просто пройти мимо; как я уже многократной убедился, разговор с «патриотами-государственниками» об этом не имеет смысла, — поэтому лучше прекратите чтение прямо сейчас.
Белорусы и украинцы были, как мне представляется, не просто угнетаемой частью населения Русского царства и Российской Империи, а наиболее угнетённой частью её населения. И началось это угнетение тогда, когда они ещё не были белорусами и украинцами (представителями белорусской и украинской наций), а были просто русскими людьми, населявшими земли Белой Руси и Малой Руси, соответственно. В середине XVII века, ещё до провозглашения Российской империи, русскими царями и их советниками было принято стратегическое решение: русских Белой и Малой Руси в русский народ (русскую нацию) НЕ ПУСКАТЬ. Как это решение принималось и в каких словах выражалось — неведомо; но то, что такое решение было принято, — подтверждается всем последующим ходом событий, всеми последующими действиями царского правительства.
Начиная с создания Слободской Украины (по сути дела «автономии малороссов» с особым экономическим режимом) через организацию «Гетманщины» (когда, после восстания Богдана Хмельницкого и русско-польской войны, «элиту» и народ Малой Руси не включили в «московское пространство», — хотя опыт «интеграции русских земель» у царей имелся богатейший, рязанцы и новгородцы не дадут солгать, — оставив в особом положении, и с поразительной терпимостью относились к местному сепаратизму, время от времени скармливая ему местных «пророссийских» деятелей вроде Пушкаря и Кочубея, и раз за разом доводя дело до открытого мятежа) на отошедшем к России левом берегу Днепра и циничную игру с населением Правобережья (которое провоцировали на восстания против Польши... а потом помогали полякам подавлять эти восстания), — вплоть до ограниченного ограничения развития украинского языка (когда, уже в XIX веке, особому языку населения Малороссии не давали развиваться полноценно... но и мер по созданию в Малороссии системы всеобщего образования на великорусском языке, системы обучения «русской норме», что могло бы, в конце концов, на деле превратить особый язык жителей Малороссии в простой русский диалект, подобный говорам всё тех же рязанцев и новгородцев, царское правительство, имея для того все возможности, не предпринимало). Во всей «малороссийской политике» российских царей чётко прослеживается единая, последовательная линия, — линия на создание из населения Малой Руси особого народа; точнее, выражаясь словами Энгельса, обломка народа, который должен был служить интересам царской политики (прежде всего на «польском направлении»), стать её орудием и сырьём.
В середине XIX века царские слуги примерно то же самое, — только с поправкой на острую нехватку времени, — проделали и на землях Белой Руси. Разгромив «красных» польских повстанцев и расправившись с Калиновским и другими их вождями, — царская администрация наладила книгоиздание на белорусском наречии и создала в «Северо-Западном Крае» систему «русских школ», в которых преподавали так, что на выходе получались Янка Купала, Якуб Колас и другие классики белорусской литературы.
По сути дела, цари и их слуги произвели в XVII — XIX веках расчленение русского народа. Ради оправдания и обоснования этого злодейства потрошители выдумали концепцию, ныне известную как «триединство русского народа». Официальная её версия выглядела следующим образом. В материалах первой и единственной имперской переписи населения значится «русское племя» (т. 2, с. VI), состоящее из трёх «отдельных ветвей»: «великоруссов, малороссов и белоруссов» (там же, с. IX), за каждой из которых признан отдельный язык. При этом последние две «отдельные ветви» были официально объявлены «младшими ветвями русского народа»; то есть, жители окрестностей Киева (который уже в IX веке был городом) и Полоцка (который тоже известен с IX века) были объявлены «младшими» по отношению к москвичам (Москва, как всем известно, упоминается в летописях с середины XII века) и ленинградцам (Ленинград основан в 1703 году).
А теперь — самое, собственно говоря, важное. У Вас, товарищ Читатель, уже наверняка возник вопрос: а почему о вышеописанном преступлении царизма против русского народа молчали в советское время? Объясняю. Русские коммунисты, начиная с Ленина, молчали об этом преступлении царизма из-за того, что сами были жертвами этого преступления, — а совершено оно было таким образом, что включало в себя меры по сокрытию преступления. Расчленение русского народа ударило не только по «младшим братьям», но и по «старшим», — хотя бы в силу того, что породило отравляющую жизнь людям обоих народов вражду «москалей» и «хохлов». Для того же, чтобы скрыть источник отравы, цари выстроили систему лживой пропаганды... а вожди большевиков были великорусскими интеллигентами, воспитанными на классической русской литературе. И поскольку эта литература, от Пушкина («Украйна и Россия») до Чехова («Назначили к нам нового учителя истории и географии, некоего Коваленко, Михаила Саввича, из хохлов»), как о чём-то само собой разумеющемся рассказывала о том, что Украина представляет собой совсем особый мир, мало общего имеющий с великорусским, — то люди, на ней воспитанные, и воспринимали это, как нечто, не подлежащее сомнению. По «Белоруссии» цари и их обслуга успели сделать меньше, — но черепа тамошнему населению обмерили добросовестно («По наружности белорус резко отличается от великорусов»), так что в существовании «угнетенного народа» и здесь сомневаться не приходилось. Вот поэтому-то великорусские коммунисты и видели в украинцах и белорусах просто «народы, угнетаемые великороссами», — и, в дальнейшем, именно такой взгляд перешёл в советскую науку.
К сожалению, в начале прошлого столетия русские коммунисты не могли понять, что цари сделали с русским народом; «не могли» в данном случае означает не имели никакой возможности... я тут поправляю Ленина вовсе не потому что считаю себя «умнее» Ленина, — потому что дело, «вслепую» сделанное Лениным, Сталиным и их соратниками, позволяет мне рассмотреть то, что, они рассмотреть не могли. К счастью, Ленин и некоторые другие вожди большевиков были великорусскими национал-мазохистами; вообще-то, ничего хорошего в национал-мазохизме нет, — но именно в данном случае получилось так, что один «минус» (непонимание большевиками сути «русской политики» царизма), наложившись на другой «минус» (национал-мазохизм большевистских вождей), дал «плюс»: путём проб и ошибок большевики, в конце концов, нашли правильное решение русского вопроса.
Сначала они дали определённую волю украинскому и белорусскому национализмам («украинизация», «белорусизация» со всеми перегибами, которые им сопутствовали), — и позволили им открыто (!) проявить себя, подойдя к грани антисоветского мятежа... на которой националистов отловили и обезвредили (дела «Союза освобождения Украины» и «Союза освобождения Беларуси»; ныне буржуазная пропаганда объявила их «сфальсифицированными», просто потому что буржуазным пропагандистам так хочется). После чего, — в условиях, когда были созданы полноценные системы общедоступного образования и на русском языке, и на языках «младших братьев», — жители «наследниц Руси» получили возможность свободно выбирать, к какой культуре отнести себя (при этом, выбор не был жёстким, у украинца, к примеру, была возможность стать частью русского народа, не отказываясь от «материнской» культуры; ограничивалась эта возможность только «снизу», готовностью «простых» великороссов признать «хохла» своим). Какой выбор с 30-ых годов прошлого века и до самого времени уничтожения Советского Союза делало большинство «простых» украинцев и белорусов, — Вы, товарищ Читатель, знаете и без меня.
Комментариев нет:
Отправить комментарий