Стрельба в гимназии в Казани — трагедия, которая потрясла всех. Утром во вторник, в первый день после длинных выходных, бывший ученик пришел и открыл огонь по детям и учителям. Девять погибших — семеро школьников и двое взрослых. Соболезнования родным и близким выразил Владимир Путин. Среда была объявлена в Татарстане днем траура. Жертв могло бы быть и больше, если бы не грамотные действия директора и учителей школы.
Говорить о бойне в Казани не хотелось, — но путинская пропаганда настаивает. У «события недели» (вышеозначенным сообщением открылся выпуск воскресной программы «Время» на «Первом канале») вполне могут быть большие политические последствия, — поэтому, и только поэтому...
На поверхности — всё просто. Даже очень просто. И привычно до тошноты: «Владимир Путин поручил Росгвардии усилить контроль за оборотом оружия». Все предшествующие меры по разоружению народа, принимавшиеся после предыдущих «массовых расстрелов» (в том числе и в учебных заведениях), в своей совокупности, привели к вот такому итогу: «В оружейном магазине в Йошкар-Оле Ильназ Галявиев покупает тот самый дробовик, с которым пришел потом в гимназию. Будущий убийца спокойно расплатился карточкой, не вызвав никаких подозрений у сотрудников магазина. Ведь все документы, необходимые для приобретения оружия, у него были в порядке», — и поэтому... давайте-ка дадим «контролирующим органам» ещё больше полномочий. Если плохой человек вооружается и расстреливает безоружных хороших людей, — то, конечно же, надо сделать так, чтобы оставшиеся в живых хорошие люди и не помышляли о вооружении... ведь это же так логично! Такова, во всяком случае, логика порядка, при котором: «Сегодня на практике виноватым нередко оказывается тот, на чьей стороне правда. Отбился, но сломал руку злодею - может быть реальный срок. Порезала насильника? Жди обвинительного приговора», — логика его защитников при чинах и без чинов.
Тут, конечно, так и тянет выдвинуть встречные предложения, — предложить, например, ввести в средней школе общеобязательное военное обучение и снабдить каждое образовательное учреждение оружейной комнатой, заодно дав ученикам право самостоятельно наказывать недобросовестных учителей, — но, разумеется, я такое предлагать не буду, дабы меня не заподозрили в неуважении к нашему уважаемому государству или ещё чём-нибудь нехорошем. Лучше попытаюсь найти в случившемся какой-нибудь глубокий смысл.
Прежде всего, обращает на себя внимание то обстоятельство, что бойня в Казани произошла 11 мая, — а 12 мая, на следующий день, председатель российского ответственного правительства впервые держал ответ перед уважаемым парламентом. О том, что у Мишустина 12 мая намечается «первый отчет», было известно заранее, — и тут, стало быть, этакий «подарочек».
Далее. «К великому сожалению, последние дни Рамазана были омрачены в Казани чудовищным преступлением, жертвами которого стали невинные дети и работники школы», — случившееся, стало быть, имело ещё и религиозное значение. Точнее, политико-религиозное, поскольку Казань — это один из центров российского «политического ислама». И вообще — один из важных «центров силы» нынешней российской политики. И как тут не вспомнить недавнее выступление представителя Казани в правительстве, предложившего, по существу дела, укрепить федерализм. А теперь: «Сотрудники центрального аппарата ФСБ приехали из Москвы в главное управление ведомства по Татарстану после массового убийства в казанской школе», — есть повод прижать местное начальство, особенно «силовое».
И когда, держа вот это вот всё в уме, видишь контролирующего ситуацию непосредственно на месте событий уральского деятеля: «Министр здравоохранения Михаил Мурашко контролирует ситуацию в Казани, где произошла трагедия», — тогда как-то сама собой, против воли, вспоминается «Черная Осень»; тогда Лужков и Шаймиев тоже пытались развить федерализм, но у «уральских» было насчёт пути дальнейшего развития России своё мнение... а незадолго до судьбоносных парламентских выборов в Москве стали взрываться жилые дома.
Комментариев нет:
Отправить комментарий