Предполагаю, что сегодняшний мой текст не понравится очень многим. Мне самому не очень приятно об этом даже думать, — а уж говорить... страшновато. И не из-за того, что могу ненароком нарушить как-нибудь уважаемое российское законодательство, — то есть, и из-за этого тоже, конечно, но главная причина в другом: мне приходится мысленно смотреть по-другому на поведение людей, с которых я почти всю свою сознательную жизнь брал пример. И всё же, не говорить об этом я тоже не могу, — мысль требует быть высказанной. Речь пойдёт о Великой Отечественной войне и некоторых её психологических последствиях для некоторых наших людей.
Мне уже приходилось несколько лет назад рассказывать об отличии «власовцев» от «смысловцев». Напомню вкратце: во время Великой Отечественной войны очень небольшое число русских людей, — как белоэмигрантов, так и контрреволюционеров, доживших до 1941 года в СССР, — выступило на стороне немецко-фашистских захватчиков по идейным соображениям; они были объединены в несколько формирований, наиболее известное из которых — дивизия «Руссланд», она же «Первая Русская национальная армия», которой командовал Смысловский.
Гораздо больше, — на порядок, — среди русских прислужников «Третьего Рейха» было людей, которым... грубо говоря, не повезло. До какого-то момента они вполне добросовестно воевали с фашистами в рядах Красной Армии, — как, например, сам генерал Власов, у которого, кажется, и награды имелись за решение боевых задач в 1941 году, — но потом обстоятельства складывались так, что им, в крайне неблагоприятных условиях, приходилось делать роковой выбор (по сути дела, предательство или смерть), и они делали его неправильно. Я ни в коем случае не хочу и не собираюсь оправдывать этих людей, — трусость остаётся трусостью, предательство остаётся предательством, — хочу лишь обратить ещё раз Ваше, товарищ Читатель, внимание на то, что этим пособникам гитлеровцев, «власовцам», часто приписывают мотивы поведения, которые не были им свойственны... собственно, мотивы «смысловцев». А «власовцы» не были «смысловцами», не были идейными противниками Советской власти, - большинство из них, ещё раз об этом говорю, до определённого времени вполне добросовестно воевало против гитлеровцев, а некоторые даже подвиги совершали... но вот им не повезло.
Были среди участников Великой Отечественной войны люди, которым не везло, — а были и такие, которым везло; которые вполне могли бы повести себя точно так же, как «власовцы», но они, например, призывались в Красную Армию после 1942 года (когда РККА уже в основном наступала), им «попадались» смелые и добросовестные командиры, их выручали надёжные товарищи... и, в итоге, потенциальные «власовцы» всю войну делали то же, что обычные «власовцы» делали до своего падения, в положении рокового выбора попросту не оказывались, а после Победы, соответственно, становились уважаемыми ветеранами. Разумеется, я не утверждаю, что среди наших ветеранов таких людей, — потенциальных «власовцев», которым просто повезло, — большинство или даже просто сколько-нибудь значительная доля... нет-нет, большинство наших ветеранов, конечно же, такие, как Уважаемый и Несгибаемый Артеменко, который и в 2020 году, в тревожные дни подготовки Исторического Референдума, навсегда закрывшего путь к российскому «престолу» для всяких иноземцев, столкнувшись с подлой агрессией со стороны Навального (физическое лицо, общепризнанное на территории Российской Федерации террористом, экстремистом и просто нехорошим человеком), отважно принял неравный бой. Но, всё же, «потенциальные власовцы» тоже есть, и некоторые даже дожили до наших дней... есть такие люди. Но поговорить сегодня мне хотелось бы не о них.
Потому что помимо потенциальных «власовцев» среди красноармейцев было... точнее, могло быть, я тут даже не возьмусь ничего утверждать, потому что потенциального «власовца» можно косвенно «вычислить» по его послевоенному поведению, а здесь можно только гадать... в общем, некоторые из красноармейцев, проходя в годы Великой Отечественной войны через тяжелейшие испытания, могли подумывать о том, что, мол, неплохо бы было и им, и всему Советскому Союзу в целом оказаться на месте Нацистской Германии; не подвергаться нападению, а нападать самим, самим идти на чужую землю, убивать там, грабить, насиловать. И опять же: я не утверждаю, что среди красноармейцев людей, которым нет-нет, — под влиянием тяжелейших условий их собственной фронтовой жизни, под влиянием известей о гибели от рук фашистских убийц их родственников и друзей, — да приходили в головы подобные мысли, было «много»; но, с другой стороны... были же и те, кто, когда уже Красная Армия прочно завладела стратегической инициативой и вошла на территорию Германии, совершали различные преступления против мирных немцев, «брали личный реванш», так сказать, — немного было таких уродов, но ведь были же они. И можно предположить, — «чистая математика», — что на всякого, кто дал себе волю, приходилось хотя бы два-три человека, которые удержали себя в руках... но потом всю оставшуюся жизнь мучались мыслью, что «было бы неплохо», если бы Германия и СССР «поменялись местами».
Кроме того, можно предположить, что среди пресловутых детей Войны, — особенно детей оккупации, — людей, которым хоть раз в течение трудного детства приходили в голову подобные мысли («лучше бы мы нападали» или даже «лучше бы мы жили в Германии, там теперь побежденные живут лучше чем мы, победители»), было ещё больше.
Комментариев нет:
Отправить комментарий