Раз поговорили об украинской классике, — то, думается, есть смысл поговорить и о русской, созданной украинцами. Предположение о некоторых особенностях «украинской картины мира» позволяет немного по-другому взглянуть и на неё.
Думаю, не сильно ошибусь, если скажу, что повесть Гоголя «Ночь перед Рождеством» читали все ныне живущие россияне... ну, а если не читали, то, скорее всего, видели одну из многочисленных экранизаций, — их, время от времени, показывают по телевизору. И в обязательную школьную программу по литературе это произведение входит. В общем, все русские с этим произведением так или иначе знакомы... но все ли понимают его смысл? Я вот, например, к выводу о существовании «украинской картины мира», — которая, мягко говоря, сильно отличается и от русской, и от древнерусской, — пришёл давно... а посмотреть с этой точки зрения на нашу литературу догадался только сейчас.
Тут надо сказать, прежде всего, что «древнерусская картина мира» в украинской культуре, — а отчасти и в украинском языке, — сохраняется. Например, сейчас в украинском языке понятие «человек» обозначается особым словом (не буду лишний раз напоминать о том, какого оно рода), — но о том, что «раніше словом “чоловік” позначали людину взагалі та селянина», украинцы хорошо помнят... и вот эта коллективная национальная память, опирающаяся на сохранение соответствующих корней в языке, представляет собой, можно сказать, материальное основание (поскольку язык является материальным явлением) того, что украинцу освоить русский язык гораздо проще, чем великороссу — украинский. А следствием этого стало, в частности, то, что «украинское начало» повлияло на великорусскую национальную культуру гораздо сильнее, чем «великорусское начало» — на украинскую. Одним из проводников такого влияния был, в частности, Гоголь — украинец из достаточно знатной по местным меркам семьи (это важно; воззрения на мир украинских крестьян были для него чем-то очень близким, но, всё-таки, не совсем родным), очень хорошо освоивший русский язык и ставший классиком (точнее, одним из родоначальников) современной русской национальной литературы.
Повесть «Ночь перед Рождеством» написана, во многом, на основе украинского фольклора, — точнее, на основе понимания Гоголем украинских фольклорных мотивов. Напомню сюжет: красавица Оксана поставила перед влюблённым в неё кузнецом Вакулой условие, — она выйдет за него замуж, если он... Впрочем, тут стоит не пересказывать, а процитировать: «Ты? — сказала, скоро и надменно поглядев на него, Оксана. — Посмотрю я, где ты достанешь черевики, которые могла бы я надеть на свою ногу. Разве принесешь те самые, которые носит царица (...) Да, — продолжала гордо красавица, — будьте все вы свидетельницы: если кузнец Вакула принесет те самые черевики, которые носит царица, то вот мое слово, что выйду тот же час за него замуж». С великорусской точки зрения поведение Оксаны было, пожалуй, чистым самодурством... могу предположить, что и сам Гоголь считал, что его героиня вела себя не очень-то разумно, не очень правильно. Но вот в «украинской картине мира» у будущей «Дружины» по отношению к тому, кого она может сделать своим «чоловiком» (а этим словом обозначается в украинском языке, напомню, мужчина во всех его проявлениях... что можно понимать и так, что «чоловiк» без дружины — это не совсем «чоловiк», во всяком случае, мне, как москалю, так кажется), — особые права.
Собственно, Гоголь, устами несчастного кузнеца, сам об этом говорит: «Что мне до матери? ты у меня мать, и отец, и все, что ни есть дорогого на свете. Если б меня призвал царь и сказал: «Кузнец Вакула, проси у меня всего, что ни есть лучшего в моем царстве, все отдам тебе. Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и станешь ты ковать серебряными молотами». — «Не хочу, — сказал бы я царю, — ни каменьев дорогих, ни золотой кузницы, ни всего твоего царства: дай мне лучше мою Оксану!»», — заставляя, кстати, вспомнить персонажа другого своего очень известного произведения, который в совсем других обстоятельствах говорил очень похожие слова. К слову, Гоголь смягчил восприятие читателями этих слов Вакулы, сделав его мать настоящей ведьмой. А вот в следующем веке Дмитрий Кедрин, один из самых загадочных русских советских поэтов, — выросший на Донбассе во времена жёсткой украинизации и женатый на украинской крестьянке, — выразил то же самое гораздо резче, ничего не смягчая: «Не надо цехинов, не надо рублей, дай сердце мне матери старой твоей. Я пепел его настою на хмелю, настоя напьюсь - и тебя полюблю» (и казак после этого не послал своенравную девчину куда подальше, но «клинком разрубил он у матери грудь», требование выполнил); для великороссов такое — совершенная и безусловная дикость, что отразилось и в концовке стихотворения Кедрина...
Любопытно ещё и то, на что пришлось пойти кузнецу, чтобы, всё-таки, удостоиться того, чтобы Оксана его очеловечила (сделала своим человеком). Тут, прежде всего, надо сказать, что Гоголь, насколько известно, с детства был очень религиозным человеком. И тем не менее, в «Ночи перед Рождеством» герой, кажущийся однозначно положительным, — более того, писатель будто нарочно говорит о нём, что он «был богобоязливый человек и писал часто образа святых», то есть это религиозный праведник (и даже своего рода подвижник: «...торжеством его искусства была одна картина, намалеванная на стене церковной в правом притворе, в которой изобразил он святого Петра в день Страшного Суда, с ключами в руках, изгонявшего из ада злого духа; испуганный черт метался во все стороны, предчувствуя свою погибель, а заключенные прежде грешники били и гоняли его кнутами, поленами и всем чем ни попало. В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу»), — вынужден вступить во взаимодействие с нечистой силой... хотя, казалось бы, перед Рождеством было бы особенно логично, если бы он попросил о помощи хотя бы тех самых святых или, по крайней мере, живых монахов, а нечистая сила ему бы, допустим, по-разному мешала.
Но даже не просто вступить во взаимодействие, — а взаимодействовать совсем не так, как первоисточники предписывают: «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф 17:21), — по сути дела, Вакула заключает с нечистой силой договор, хотя и как бы «с позиции силы»:
«Постой, голубчик! — закричал кузнец, — а вот это как тебе покажется? — При сем слове он сотворил крест, и черт сделался так тих, как ягненок. — Постой же, — сказал он, стаскивая его за хвост на землю, — будешь ты у меня знать подучивать на грехи добрых людей и честных христиан! — Тут кузнец, не выпуская хвоста, вскочил на него верхом и поднял руку для крестного знамения.
— Помилуй, Вакула! — жалобно простонал черт, — все что для тебя нужно, все сделаю, отпусти только душу на покаяние: не клади на меня страшного креста!
— А, вот каким голосом запел, немец проклятый! Теперь я знаю, что делать. Вези меня сей же час на себе, слышишь, неси, как птица!
— Куда? — произнес печальный черт.
— В Петербург, прямо к царице!»
Учтём, что дело происходит как раз тогда, когда «царица», — императрица Екатерина II Великая, — решала вопрос об упразднении Войска Запорожского (Вакула случайно попадает именно на обсуждение этого вопроса, пристраивается к делегации запорожцев, один из которых говорит: «Помилуй, мамо! зачем губишь верный народ? чем прогневили? Разве держали мы руку поганого татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе делом или помышлением? За что ж немилость? Прежде слышали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; после слышали, что хочешь поворотить в карабинеры; теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию чрез Перекоп и помогло твоим енералам порубать крымцев?»), — и... лично меня это наталкивает на вывод, который мне очень не нравится. Выходит так, что, согласно «простонародным» украинским представлениям, отразившимся в творчестве Гоголя, в культурно важном Петербурге даже самому праведному человеку невозможно было добиться толку без помощи нечистой силы...
Комментариев нет:
Отправить комментарий