Классики про #любовь и эгоизм

 

Любовь, — продолжает, вне себя, спокойствие познавания, - не успокаивается даже на том, чтобы превратить человека в категорию «объекта» для другого человека: она превращает его в определённый, действительный объект, в этот скверно-индивидуальный (см. «Феноменологию» Гегеля о категориях «Это» и «То», где также ведётся полемика против скверного «Это») внешний объект, имеющий не только внутреннее, скрывающееся в мозгу, но и чувственно осязаемое существование.

«Любовь
Не заточена в пределах одного лишь мозга».

Нет, возлюбленная есть чувственный предмет. А критическая критика, если уж ей приходится снизойти до признания какого-нибудь предмета, требует по меньшей мере, чтобы предмет был нечувственным предметом. Любовь же — некритический, нехристианский материалист.

Наконец, любовь ухитряется даже делать одного человека «этим внешним объектом душевного влечения» другого человека, объектом, в котором находит удовлетворение эгоистическое чувство другого человека, — эгоистическое по той причине, что оно в другом человеке хочет обрести свою собственную сущность, а это не должно иметь места. Критическая критика настолько свободна от всякого эгоизма, что находит в своём собственном «я» исчерпанным до дна всё содержание человеческой сущности.

(К. Маркс и Ф.Энгельс «Святое семейство, или критика критической критики» // Маркс К. и Энгельс Ф., Сочинения, второе издание, т. 2, с. 23)

В ранней работе классиков марксизма, — одной из работ, с которых, собственно, марксизм и начался, — мысль выражена довольно-таки «заумно»... но разве не за это мы их и любим?! 

Разве не «заумные» формулировки лучше всего побуждают размышлять, искать смысл?.. Не они ли и запоминаются лучше всего? Я вот «Святое семейство» читал почти 15 лет назад, очень многое в моей жизни произошло с тех пор, многое изменилось, — а про «некритического, нехристианского материалиста» помню до сих пор.

Суть-то найти и понять нетрудно: любовь (в отличие от страсти, когда на первом месте стоят собственные переживания) «заставляет» человека ставить потребности другого выше своих собственных, — так, что эти «чужие» потребности, в конце концов, перестают быть чужими, и становятся своими собственными, «эгоистическими». Так, что, в конце концов, даже отказ от исполнения собственных желаний, если этого не желает предмет любви, если это, тем более, может ему навредить, сам становится желанным. 

Недавно поймал себя на мысли... может, конечно, это просто я так вижу, и на самом деле всё по-другому, утверждать ничего не буду... но мне кажется, что вся «постсоветская» система образования, — не только в России, а вообще во всём мире, каким он стал после уничтожения Советского Союза, — нацелена на то, чтобы у тех, кому «постсоветский» порядок не нравится, у тех, кто идёт (или хотя бы пытается идти) против этого порядка, возник страх перед любовью. При этом, как раз за любовь выдаётся страсть, — и «любовное сумасшествие», к которому нередко приводит страсть (если позволить ей «бить в голову»), выдаётся за последствие любви. Система образования подводит к мысли, что «любовное сумасшествие», отрицая само себя, приводит людей к «традиционным отношениям», являющимся основой современного общества; что в молодости приличный человек должен «нагуляться»... а неприличному человеку, стало быть, следует всячески остерегаться «любовных глупостей», которые потом «затягивают в мещанское болото». Прямым текстом это, разумеется, не говорится никогда; буржуазная система образования не настолько глупа, чтобы открыто говорить революционеру, каким капиталисты хотят его видеть, в каком виде он будет для них наиболее удобен. Но это подразумевается.

А подразумевается это потому, что «хозяева мира» сами боятся любви, как огня. Даже тогда, когда она появляется среди них, и как будто никому никак не угрожает. Потому что любовь заставляет действовать, как требуется. Как раз ради того самого другого человека, потребности которого становятся своими «эгоистическими». Для того, чтобы исполнить его желания, если у него «какие надо» желания... и для того, чтобы изменить его желания, «переделать» его, если желания «неправильные», если эта среда сделала любимого человека «неправильным», если она внушила ему желания и установки, следование которым навредит ему. И если собственные потребности можно «отрегулировать», в том числе посредством самообмана, — то с любимой это не пройдёт, её потребности должны быть удовлетворены именно «вовне», и именно удовлетворены.

Любовь не сводит с ума, — она заставляет думать, как сделать лучше для любимого человека. И... опять ничего не утверждаю, но похоже на то, что... её невозможно «просчитать». В моделях, с помощью которых ответственные лица управляют современным обществом и направляют его развитие, учтено очень многое... учтены там и «стандартные» потребности «потенциальных врагов Системы», которым, в случае чего, может быть предложено... очень многое. Очень много «приемлемых» вариантов поведения, безопасных для «Системы». Похоже только, что в этих моделях, созданных на основе всё той же «критической» философии, которая, видоизменяясь, главенствует в современном обществе и по сей день (а каким ещё, собственно, может быть мировоззрение буржуазного общества?), любовь не учитывается...