В революционном рабочем поле продолжается процесс осмысления произошедшего с партией, - и произведения, создаваемые в ходе этого процесса, позволяют лучше понять природу того концлагеря партийного типа, сотрудничество с которым и привело РРП к теперешнему состоянию, более точно оценить силу влияния технологий, на основе которых выстроена партия-концлагерь, на сознание коммунистов.
До сих пор я, честно говоря, полагал, что зюгановский концлагерь ломает сознание, главным образом, непосредственно своих узников, — ну и, в крайнем случае, сторонников партии, которые более-менее постоянно участвуют в зюгановских мероприятиях, вдумчиво читают партийные и околопартийные издания и так далее. Но вот передо мной статья стойкого биецианца, ветерана революционной рабочей политики Михаила Дороненко «Некоторые мысли по итогам произошедшего». По большей части она является пересказом того, что Биец сотоварищи говорили раньше, — нет в ней ни новых мыслей, ни даже новых обоснований для старых утверждений (при том, что соратники Биеца вообще не балуют общественностьобоснованиями того, что утверждают, предпочитая не доказывать, а провозглашать). Кое-что в ней, однако, изложено более отчётливо, чем в прочей писанине приверженцев РРП(т), — в отличие от их оппонентов, которых можно обозначить как «РРП(б)», сторонникам Биеца, думается, подойдёт буковка «Т», обозначающая традиционность, поскольку в массовом сознании представления об РРП традиционно связаны с фигурой Биеца, многолетнего её вождя, — и, собственно, позволяет взглянуть на взаимоотношения РРП и Партии Зюганова по-новому.
В основном, повторюсь, Дороненко, как и его соратники, предпочитает не доказывать, а провозглашать, — но однажды, всё-таки, делает попытку обосновать «рабочий характер» Партии Зюганова; вот эта-то попытка и заслуживает пристального внимания. Цитирую:
«Объективно, а отчасти и субъективно КПРФ играет роль выразителя интересов рабочего класса и других угнетенных слоев. Люди голосуют за нее, рассматривая ее как левую, социалистическую, коммунистическую партию («патриотический» электорат еще в нулевые перебежал к Путину)»
Итак, согласно Дороненко, Партия Зюганова «объективно, а отчасти и судъективно играет роль выразителя интересов рабочего класса», потому что «люди голосуют за нее, рассматривая ее как левую, социалистическую, коммунистическую партию». Данное утверждение, разумеется, никак не обосновывается, насквозь пропитано идеалистическим пониманием истории (субъективные переживания людей, их иллюзии рассматриваются как нечто, способное определяющим образом влиять на объективныеполитические, — а значит, и экономические, — отношения, менять их содержание)... но дело даже не в этом. Пусть утверждение Дороненко соответствует действительности: «люди голосуют за нее, рассматривая ее как левую, социалистическую, коммунистическую партию», — и этим определяется ценность Партии Зюганова для коммунистов.
Но вот, несколько выше, Дороненко иронизирует (как ему самому кажется) над точкой зрения противников Биеца:
«Но довольно забавным здесь представляется то, что они не нашли ничего лучше, как почти в точности вернуться к своей прежней формулировке, которая представляет собой политический курьез. В их резолюции говорится о том, что они не поддерживают ни одного из кандидатов, но и не призывают к бойкоту, а тем, кто придет на выборы, рекомендуют (не призывают, а «рекомендуют»!) выразить протест против нынешних властей с помощью «левого протестного голосования» (за кого именно голосовать «протестно», не уточняется)», —
а несколько ниже делает категоричный (ниоткуда, кроме собственных фантазий пишущего, правда, не следующий) вывод: «Расклад на выборах, таким образом, выглядит предельно просто: если вы за КПРФ, вы на стороне рабочего класса, если на стороне Едра (СР, ЛДПР) — на стороне буржуазии».
Понятно ли, что произошло с сознанием товарища Дороненко? «Левое протестное голосование» людей за Партию Зюганова («люди голосуют за нее, рассматривая ее как левую, социалистическую, коммунистическую партию») делает её в его глазах «выразителем интересов рабочего класса», — а вот точно такое же «левое протестное голосование» за какие-либо другие политические партии такого же чуда в его глазах с этими партиями не производит, почему-то. Впрочем, понятно, почему: под влиянием «критического сотрудничества» с Партией Зюганова у него, — как, видимо, и у остальных биецианцев, — возникло особое отношение к этому путинскому бюджетному учреждению. И это отношение... ровным счётом ничем не отличается от того отношения, которое возникает к «Партии» у обычного узника зюгановского концлагеря. Как простой рядовой зюгановец с годами научается «разглядывать» (с помощьюсамообмана) в «парламентской работе», «акциях протеста» в загончиках, «внутрипартийных чистках» и прочей «партийной работе» революционную борьбу («надо только привести на выборы немножко больше людей, и капиталистический режим рухнет»), — так и биецианец, не находясь в концлагере, а всего-навсего критически поддерживая лагерное начальство, начинает «видеть» в Партии Зюганова (и только в ней, ни в ком больше) «выразителя интересов рабочего класса»... и, в конце концов, ему уже и самому начинает казаться «логичным», что если люди рассматривают Партию Зюганова, как левую и социалистическую — то они «на стороне рабочего класса», а вот если люди рассматривают как левую и социалистическую партию какую-нибудь «Справедливую Россию» — то они «на стороне буржуазии». Ведь «коммунистические» иллюзии можно питать только относительно Партии Зюганова, а никакие другие подобные организации считать коммунистическими нельзя, — именно это годами вбивают в головы своих жертв зюгановские пропагандисты (объявляя всех конкурентов, разумеется, «партиями-обманками»)... и, получается, им удаётся вбивать такие представления в людские головы даже на большом расстоянии.
Комментариев нет:
Отправить комментарий