Будни (всероссийской) "Красной зоны"

 

Пока не началась массовая вакцинация, носить маки в общественных местах – это то, что все мы можем сделать, чтобы замедлить распространение инфекции, уберечь себя и окружающих. А еще лишний раз подумать о врачах, которые там, «в красной зоне». А ведь их тоже дома ждут дети. – У каждого должна быть мама, и каждый хочет проводить с ней намного больше времени, – говорит Мария Ласькова. Разлука с родным человеком — пожалуй, самое серьезное испытание для Марии, ее брата и двух младших сестер. Послание, просьба, почти мольба ребенка, написанная простым фломастером на маске, многих не оставила равнодушными: «Люди, носите маски, и моя мама-врач скорее вернется домой, чтобы люди задумались хоть немного и стали надевать маски»

Как и следовало ожидать, на действиях, которые, как я предполагаю, являются вандализмом, — поклонники «Масочного режима» не остановились, и с разбегу покорили новую высоту: использование детей (с показом по телевизору, естественно). О том, как можно помочь Маше (поскольку мольба ребенка, естественно, не может оставить равнодушным ни одного нормального человека), скажу несколько слов в конце. А пока, по случаю выхода российской «Борьбы с пандемией» на очередной рубеж, расскажу о нескольких происшествиях на передовой.

О случаях, когда больным Новой коронавирусной инфекцией ставят диагноз ОРВИ и отказывают в госпитализации, — Вы, товарищ Читатель, полагаю, слышали не раз... а может быть, и среди Ваших знакомых есть люди, которые сталкивались с чем-то подобным. В последние дни в этом отношении, — как это нередко бывает, — отличился Новосибирск, управляемый «красным» мэром-зюгановцем Локтем: «Росздравнадзор в Новосибирске начал расследование сообщений об отказе в предоставлении медицинской помощи россиянину с туберкулезом и коронавирусом. Об этом сообщает РИА Новости. По сведениям телеканала «НСК 49», больного коронавирусом мужчину с открытой формой туберкулеза высадили из машины скорой помощи прямо посреди улицы из-за предполагаемого отсутствия мест в больницах». Тут, для понимания, нужно кое-что добавить, чтобы было понятно, почему в «перегруженных» новосибирских больницах образуется предполагаемое отсутствие мест: «В одном из госпиталей по лечению коронавирусных больных Новосибирска сбежал пациент с подтверждённым диагнозом «коронавирусная инфекция». Об этом сообщает издание «КП-Новосибирск» со ссылкой на собственный источник в правоохранительных органах. Известно, что мужчина сбежал из госпиталя в Заельцовском районе. В настоящее время правоохранители занимаются поиском беглеца»; больницы опять «перегружаются» теми, кто не нуждается в госпитализации, — точно так же, как это было и весной (само собой, это не только в Новосибирске происходит).

Однако... бывает и совсем по-другому.

«В Нижегородской области больную диабетом женщину лечили от коронавируса. В результате пациентка умерла, сообщает издание «Подъем» со ссылкой на дочь погибшей. По словам собеседницы издания, семья Натальи Самойловой хотела обратиться в прокуратуру, но важные для следствия документы оказались «утеряны и переписаны». «Вскрытие показало, что легкие у мамы были чистые, что она не болела никаким коронавирусом, а умерла из-за сахарного диабета», — рассказала дочь пациентки и добавила, что хочет справедливости», — это сообщение из Горьковской области. А вот такая нехорошая история произошла в Удмуртии: «Сын бывшего мэра Архангельска Александр Донской скончался в больнице Ижевска от тропической малярии. Российские медики лечили пациента от коронавируса. Минздрав Удмуртии проводит служебную проверку. Александр Донской отдыхал на острове Занзибар в Танзании и почувствовал недомогание через несколько дней после возвращения, передает «Интерфакс». По словам близких, сначала мужчину не хотели забирать в больницу, а после госпитализации начали лечить от Covid-19. Когда врачи выяснили, что имеют дело с малярией, родственники купили лекарство и передали в больницу, несмотря на это мужчина скончался», — тут, судя по всему, даже документы никуда не пропали.

Выходит, далеко не всегда больным россиянам «не хотят ставить коронавирус», — по меньшей мере иногда, как можно заметить, медицинские работники проявляют в «борьбе с главной болезнью современности» такой энтузиазм, что умудряются «находить» её там, где её (как ни странно) нет. Впрочем, удивляться происходящему не приходится: путинская «эпидемиологическая служба» (если вдруг кто не знает, отдельная санитарно-эпидемиологическая служба в России отсутствует, поскольку уже лет пятнадцать как растворилась в «Роспотребнадзоре»)  вполне официально разъяснила, что «у коронавирусной инфекции нет уникальных симптомов», — и, стало быть, «по клинической картине» её, при желании, можно «диагностировать» кому угодно, и даже отсутствие «положительного теста» не станет препятствием. Соответственно, в каждом отдельном случае главный вопрос — есть ли желание.

Поскольку же путинское правительство материально заинтересовало врачей, — то желание появляется нередко, порой, как показано выше, переходя в самый настоящий энтузиазм. Но... врач — тоже человек. Какова бы на самом деле ни была природа Новой коронавирусной инфекции (и являются ли все случаи, которые записываются «под» неё, проявлениями одной болезни), вне зависимости от того, существует ли на самом деле «китайский коронавирус» или нет... простой врач живёт в том обществе, в котором живёт, и в этом обществе уже почти год насаждается государственной пропагандой представление о «страшной болезни, от которой нет спасения». А врач — он, ещё раз говорю об этом, тоже человек, и от «самой страшной болезни современности» ему умирать совсем не хочется... совсем-совсем... тем более что, вот, и дети дома ждут. Между тем, нынешний уровень научных знаний о Новой коронавирусной инфекции позволяет врачу не только «диагностировать» данную болезнь кому угодно... но и не «диагностировать». Ибо «аналогичные признаки могут встречаться при самых разнообразных заболеваниях», результаты тестов могут оказаться «сомнительными», — и вообще, «обществу следует признать право медицинских работников на ошибки, так как иногда они работают в условиях экстремальных нагрузок» (предполагающих солидное вознаграждение, которое само по себе служит дополнительным фактором увеличения нагрузок).

В общем, всё происходит ровно так же, как оно всегда происходит при ельцинско-путинском порядке, когда речь заходит о распределении бюджетных средств. С одной стороны, желание получить средства, которые вот они, только руку протянуть; с другой — страх перед наказанием (которое в данном случае может последовать не только от государства, способного «зажать» дополнительные выплаты, но и «от самой природы»). И какое в данном случае получится соотношение, — таким и будет у больного диагноз. Хотя... признаю, бывают и исключения. Вот, например, совершенно жуткий случай в Крыму: «Двухлетняя крымчанка умерла от пневмонии, которую у нее не заметили врачи» (найдите, товарищ Читатель, время, пройдите по ссылке и прочитайте до конца, это нужно); получил огласку, дошёл до официоза, и... «эндотоксический шок в результате неуточнённой пневмонии», то есть, мысль о «сакральном диагнозе» не пришла в голову ни родителям, ни врачам, ни журналистам, что, собственно говоря, является единственной СВЕТЛОЙ СТОРОНОЙ этой ужасной истории, — среди кромешного мрака спекуляции места не нашлось.

Кстати, в крымской Ялте дело дошло до забастовки врачей из-за «коронавирусных доплат» (кажется, первой в России; во всяком случае, впервые подобное получило какую-то огласку): «В Ялте в горбольнице №1 половина медсестер терапевтического отделения для лечения COVID-19 не вышли на работу из-за отмены стимулирующих выплат за работу с больными коронавирусом (...) медработникам не дошли не только деньги, но и подарочные чайные наборы от партии «Единая Россия». Администрация объяснила, что подарков не хватит на всех, поэтому во избежание обид их решили не вручать никому». Вообще-то, к «коронавирусным протестам» врачей я отношусь скорее положительно (раз уж вот это государство обещало им платить, то нечего «экономить»), но всякий раз, когда буржуазные СМИ сообщают о чём-нибудь подобном, в голове начинает крутиться вопрос: а вот эти «герои» со своей «принципиальностью» и «профессиональной солидарностью», — где они были, когда буржуазное начальство проводило «оптимизацию здравоохранения»? А следом возникает нехорошее подозрение, что когда составлявшие среди своих «коллег» незначительное меньшинство (обоснованно подозревавшие, что в первую очередь «оптимизируют» именно их?) врачи выходили на улицы, протестуя против «оптимизации», — большинство нынешних «героев борьбы с пандемией» не просто помалкивало, но и радостно потирало руки, предвкушая, как, в связи с сокращением количества «братьев», лично они станут получать больше «на брата». После чего «репортажи из красной зоны», сопровождающиеся скулежом про «переполненные больницы» и «несознательность населения», — начинают восприниматься... немного по-другому, как и яростная «борьба за доплаты».

А теперь, наконец, пора вернуться к девочке Маше, которую показали по «Первому каналу». Мама девочки Маши работает врачом; пропагандисты рассказали Маше и её маме, что если все люди будут постоянно носить средства имитации противоэпидемической работы, то это позволит замедлить распространение инфекции, и мать Маши сможет скорее вернуться домой.

Вряд ли, однако, девочка Маша хочет стать убийцей, — тем более, убийцей детей. Скорее всего, и маме Маши вовсе не хочется, чтобы её дочь, ещё не успев повзрослеть, стала виновницей чьей-либо смерти. Между тем, по информации Всемирной Организации Здравоохранения, «Вероятными недостатками широкого применения масок здоровыми людьми являются: вероятность более высокого риска самозаражения вследствие прикосновения к маске и последующего касания глаз загрязненными руками (48, 49)... возможность появления головной боли и (или) затруднения дыхания в зависимости от типа используемой маски... недостатки или трудности, связанные с ношением масок, в особенности для таких категорий как дети, лица с нарушениями умственного развития или психическими заболеваниями, пожилые люди с когнитивными нарушениями, лица, страдающие астмой, хроническими заболеваниями дыхательных путей или нарушениями функции дыхания, люди, имеющие в недавнем анамнезе травму лица или челюстно-лицевое вмешательство в области рта, а также лица, проживающие в условиях жаркого и влажного климата» (Применение масок в контексте COVID-19. Временные рекомендации 5 июня 2020 г.; с. 11). В связи с этим ВОЗ отметила, что «Рекомендуя широкое применение масок населением лица, принимающие решения, должны четко разъяснить цель ношения маски, место, время порядок и тип применения маски, указать преимущества и ограничения, связанные с использованием масок, а также четко разъяснить их место в наборе мер, включающих гигиеническую обработку рук, соблюдение безопасной дистанции и другие, являющиеся комплексными и взаимодополняющими» (там же). В России это поняли своеобразно, — и выпустили вперёд «специалистов», которые разъяснили, что «как правило, их ношение для таких больных безвредно, за исключением случаев индивидуальной непереносимости». Тем не менее, маски не перестали быть смертельно опасными для больных астмой (разумеется, «в исключительных случаях»), — а что касается детей, то тут ВОЗ, помучившись, пришла к выводу, что «применение масок детьми в возрасте до пяти лет в целях контроля источника инфекции не представляется необходимым» (Рекомендации по применению детских масок в бытовой обстановке в условиях COVID-19; с. 3), особо отметив, что «в основе данной рекомендации лежит принцип «не навреди»» (то есть, ношение масок может причинить малолетним детям вред, превышающий даже возможный вред от превращения этих детей в «главных разносчиков заразы»).

В общем, к несчастью, выполнение всеми людьми просьбы девочки Маши из телевизора может привести к тому, что некоторые из этих людей погибнут. Тем не менее, помочь несчастной дочери врача можно, — мне известен способ. Для того, чтобы Маша Ласькова никогда больше не испытывала мучений из-за долгой разлуки с родным человеком, — её маму следует освободить от нынешней должности. Мама Маши никогда больше не должна выполнять такую работу, которая связана с ненормированной загрузкой и необходимостью «тащить работу домой», — её следует пожизненно оградить от исполнения обязанностей врача, учителя, управленца и так далее, — поскольку всё это чревато долгой разлукой с родным человеком и, соответственно, детскими страданиями. Для мамы Маши Ласьковой следует подыскать такое рабочее место, где она сможет исполнять свои обязанности в течение строго определённого рабочего времени; полагаю, в качестве такового подошло бы место швеи, — разумеется, с сохранением текущей заработной платы (и, при необходимости, переобучением за счёт владельцев «Первого канала»).