В феврале этого года, объясняя своё решение о начале уважаемой, ничего общего не имеющей с агрессивной войной, проводимой в полном соответствии с нормами международного права Специальной Операции нашей русской освободительной армии на территории Украины, — наш многоуважаемый Национальный Лидер среди её первоочередных задач обозначил денацификацию соседнего государства: «В связи с этим <…> мною принято решение о проведении специальной военной операции. Ее цель - защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергаются издевательствам, геноциду со стороны киевского режима, и для этого мы будем стремиться к демилитаризации и денацификации Украины». Сразу же по этому поводу возникло много вопросов, — и даже сейчас, несмотря на многочисленные разъяснения, подобные вопросы продолжают поступать. В частности, горячо поддержавшая уважаемую Специальную Операцию левая общественность недоумевает: «Если «демилитаризация» — уничтожение военного потенциала Украины — идет полным ходом, то полной и всеобъемлющей «денацификации» мы не видим (...) Неясно какие силы и средства будут применяться для реализации этой задачи и способно ли провести денацификацию российское государство, где свернуты многие гражданские права и свободы, фактически запрещены мирные демонстрации, митинги, шествия и даже одиночные пикеты, преследуется политическая оппозиция любого толка, пресса и телевизионные СМИ находятся под полным контролем государства».
Понятное дело, я никак не могу бросить недоумевающих товарищей в их беде, — и сегодня дам некоторые пояснения, которые, возможно, кому-то помогут понять, наконец, что к чему.
Термин «денацификация» был введён в оборот в середине прошлого века, — в связи, понятное дело, с итогами Второй Мировой войны, и необходимостью утвердить эти самые итоги на территории побеждённой Германии... чтобы не получилось так, как после Первой Мировой войны, когда в Германии возобладали реваншистские настроения, и, в конце концов, это государство снова стало зачинщиком мировой войны.
На занятых (оккупированных) ими территориях Германии союзники, — СССР, США, Великобритания и Франция, — столкнулись с многочисленными трудностями, порождёнными одной сложной причиной: к концу войны, — и особенно с тех пор, как военные действия переместились непосредственно на немецкую землю, — нацистскую идеологию, в той или иной мере, разделяло почти всё местное население. Эта сложная причина, создававшая союзникам трудности в утверждении послевоенного миропорядка, состояла из трёх простых и, полагаю, понятных. Во-первых, загнав всех недовольных ими немцев в концентрационные лагеря, — для тех, кто был согласен терпеть их правление, Гитлер и приспешники создали нечто вроде «социального государства»; некоторые меры социальной поддержки беднейших слоёв населения и ограниченного перераспределения национального богатства нацисты стали осуществлять сразу же, как только дорвались до управления германским государством, — а по мере того, как Нацистская Германия захватывала территории других стран, превращая их «расово неполноценное» население в рабов, «истинные арийцы» (включая рабочих и люмпен), понятное дело, получали всё больше благ... основная часть военной добычи шла, разумеется, крупнейшим немецким капиталистам, но и «объедки», достававшиеся немецким лавочникам, рабочим и прочему «простому люду», мягко говоря, имели вес. Во-вторых, пропагандистская машина немецких национал-социалистов работала очень хорошо, — а заявлять иное мнение в Нацистской Германии, к тому же, было запрещено; без во-первых, лишь на одном умении складно болтать, нацистские пропагандисты бы далеко не уехали, — но, в глазах немецких обывателей, долгое время их «слова подкреплялись делами». И, наконец, в-третьих, Германия несла всё более тяжёлые военные потери, свои «герои» к концу войны появились почти в каждой немецкой семье, — и, вкупе с во-первых и во-вторых, это приводило к тому, что каждый немец начинал воспринимать ведущуюся Гитлером и приспешниками преступную войну как свою личную.
По этой вышеуказанной причине просто «убрать всех фашистов и весь фашизм» куда-нибудь в Германии было невозможно, — местные антифашисты и все сколько-нибудь сочувствующие им люди составляли среди всего немецкого народа, в самом лучшем случае, где-то десятую часть. «Решениями Потсдамской конференции 1945 и постановлением Контрольного совета в Германии (октябрь 1945) о проведении денацификации предусматривалось: уничтожение национал-социалистской (фашистской) партии, её филиалов и подконтрольных ей организаций; роспуск всех нацистских учреждений и обеспечение того, чтобы они не возродились ни в какой форме; предотвращение всякой нацистской деятельности и пропаганды; привлечение к суду лиц, виновных в военных преступлениях против мира и человечности, а также активных нацистов; удаление нацистов со всех постов; отмена фашистского законодательства; устранение нацистских доктрин из системы народного образования», — но принять решения просто, а вот выполнить...
Для того, чтобы денацифицировать «свою» часть Германии, Сталин и его соратники пошли на довольно-таки непростой, драматичный шаг. О нём, собственно, все знают, — но мало кто отдаёт себе отчёт в значении этого решения. Коммунистическая партия Германии, — принявшая на себя первый удар фашистской диктатуры, понёсшая тяжелейшие потери, с громадным трудом выстоявшая и ставшая, при братской помощи советских коммунистов, ядром антифашистского сопротивления среди немцев, была... уничтожена как самостоятельное политическое объединение. Коммунистов, социал-демократов, сколь-нибудь левых «демократических антифашистов» и всех, кто был готов непосредственно включиться в социалистическое строительство «по-советски», с полным отказом от немецкого национализма (включая и раскаявшихся нацистов, если в искренности их раскаяния не было сомнений), — в советской оккупационной зоне слили в Социалистическую единую партию Германии, которая должна была стать правящей; к слову, была предпринята и попытка создать «социалистическую единую партию» в Западной Германии, — но она закончилась неудачей. Для наиболее неисправимых, наиболее заражённых нацистской идеологией немцев там же была создана восточногерманская «Национально-демократическая партия», в пропаганде и «политических ритуалах» которой «общая» социалистическая составляющая сочеталась с вполне себе выраженным немецким национализмом. Для тех, кто посерёдке, — между «стойкими антифашистами» СЕПГ и «неисправимыми нацистами» НДПГ, — были созданы ещё три партии («Христианско-демократический союз Германии», «Либерально-демократическая партия Германии», «Демократическая крестьянская партия Германии»). Затем все эти пять партий были объединены в движение Немецкого народного конгресса, — которое позже преобразовалось в Национальный фронт демократической Германии; в рамках этих объединений НДПГ и три «промежуточных» партии признали руководящую и направляющую роль СЕПГ, — и такой порядок держался вплоть до 1989 года... или когда там ГДР пала, мне лень уточнять. То есть, в конечном счёте, денацификация в советской зоне оккупации, — и в ГДР, — состояла в том, что наиболее неисправимые нацисты были изолированы в отдельную партию (высшее руководство которой составляли коммунисты), остальные постепенно перековывались в рядах «промежуточных партий», и всем им приходилось признавать руководство стойких антифашистов на уровне всего государства.
Что же касается Западной Германии, то там с денацификацией дело обстояло так: «В американских, английских и французских зонах оккупации Германии Денацификация по существу проведена не была. Империалистические круги США, Великобритании и Франции совместно с западногерманскими империалистами фактически сорвали выполнение решений о денацификации. В органах самоуправления западных зон оккупации важные должности занимали старые нацистские чиновники. Многие нацистские преступники в западных зонах были оставлены на свободе; нацистским преступникам, которые всё же были преданы суду, часто выносились необоснованно мягкие приговоры. Характерно, что в июне 1958 в ФРГ был официально отменён союзнический закон о запрещении Национал-социалистской партии. Многие бывшие нацисты вошли в состав Национал-демократической партии и др. неонацистских партий и организаций. Фактический срыв денацификации явился одним из актов западных держав, направленных на возрождение в Западной Германии реакционных милитаристских сил», — от бывших нацистов здесь требовалось лишь признание руководящей и направляющей роли США в мире, а в остальном... в их жизни мало что менялось, и даже требование отречения от Гитлера было, по существу, необязательным.
Короче говоря, денацификация — это, вопреки напрашивающемуся толкованию, вовсе не «уничтожение всех нацистов» и даже не искоренение нацизма в данном обществе, не «очищение общества от нацистского элемента». Денацификация — это введение «нацистского элемента» в приемлемые границы; в самом лучшем случае — создание условий для постепенного, достаточно медленного, на несколько поколений растягивающегося изживания нацизма в данном обществе.
Взять ту же Германию. Красное знамя над Рейхстагом было поднято уже больше 75 лет назад, — но по сей день в рядах демилитаризованной германской армии и полиции время от времени вскрывают неонацистские ячейки, соответствующие настроения никуда не деваются, на смену разоблачённым гитлеровцам раз за разом приходят новые, а в немецком парламенте благополучно заседают представители партии «Альтернатива для Германии», и о её дружеских связях с российскими «верхами» можно было бы долго говорить, если бы в этом была хоть какая-то необходимость... но такой необходимости нет, поскольку в самой России существует и имеет представительство в уважаемом парламенте так называемая «Коммунистическая партия Российской Федерации», важнейшей составной частью идеологии и пропаганды которой является русский национал-социализм (цитаты из Ильина прилагаются), а сама она в целом, по сути дела, представляет собой фашистский концлагерь, встроенный в нашу уважаемую демократию.
Соответственно, и единственная денацификация Украины, которая может быть проведена уважаемым российским правительством в случае полного успеха, — это замена Зеленского на Киву. Ни о чём большем российская общественность попросту не в праве ни просить, ни мечтать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий