Заканчивая разговор о целях-пожеланиях определённой, — радикально-патриотической, если так можно выразиться (лично я этих людей патриотами России не считаю, но это неважно), — части российской общественности в связи с уважаемой (ничего общего не имеющей с агрессивной войной) Специальной Операцией, которую проводит на территории Украины наша русская освободительная армия, нужно сказать и о программе-минимум этой публики.
Эта программа-минимум, — самое меньшее, чего им надо от Украины, — заключается в строительстве сухопутного коридора между «основной» территорией России и Крымом. Технически эта задача уже решена: «коридор» пробит, наша русская освободительная армия достаточно прочно удерживает его территорию, в Крым по Северо-Крымскому каналу идёт вода, на освобождённых территориях налаживается вещание российского телевидения. Когда уважаемое военное руководство говорит: «С начала второй фазы спецоперации, она сейчас уже началась, буквально два дня назад, одной из задач российской армии является установление полного контроля над Донбассом и южной Украиной, это позволит обеспечить сухопутный коридор в Крым», — имеется в виду скорее удержание достигнутых рубежей... ну, и, возможно, получение «еще одного выхода в Приднестровье, где отмечаются факты притеснения русскоязычного населения».
Однако это, повторюсь, техническая сторона. Для строительства сухопутного коридора до Крыма нужно решить ещё и гуманитарную задачу, — и вот тут-то до российских энтузиастов Войны, можно сказать, дотягивается Екатерина II.
Ещё в 2014 году мне приходилось отмечать, что Севастополь — безальтернативная база российского Черноморского флота. То есть, вообще-то базу для Черноморского флота можно выстроить и где-нибудь ещё, — но для этого придётся построить другой Черноморский флот... вплоть до (насколько я понимаю) изменения стандарта военного кораблестроения. Сам я в таких вопросах не разбираюсь, — но в своё время об этом мне говорил один знающий человек... и наблюдаемые события подтвердили этот мой «инсайд»: например, надавив на «дорогих россиян» по «Севастопольскому вопросу», «донецкое» правительство Януковича-Азарова, в своё время, добилось очень существенной скидки на газ (и, по всей видимости, подписало себе приговор).
Вопрос о том, насколько вообще нужны России «атлантические» флоты, — Черноморский и Балтийский, — обсуждать смысла не имеет. В своё время они создавались для решения строго определённой задачи, — пробивания пресловутого «окна в Европу»; на севере эта задача, в общем и целом, была успешно решена ещё при Петре I, — а на юге российская армия в годы правления Екатерины II пробилась к Дунаю... в общем и целом, к концу XVIII века у России появилась протяжённая «граница с Европой», — ни Швеция, ни Польша (которая перестала существовать), ни Османская империя «запереть в Азии» её уже никак не могли. В выстраивании отношений с Великобританией и, позже, США «атлантические» флоты помочь России, в общем-то, не особо могли, — тут с самого начала подразумевалась возможность океанического противостояния... а выхода непосредственно к океану, непосредственно в Атлантику ни у Балтийского, ни у Черноморского флота никогда не было и нет сейчас, и решение этого вопроса не найдено до сих пор; в случае «большой войны», — если считать вероятными противниками России северо-атлантические державы, — Балтийский флот слишком легко «запирается» в Балтийском море, а Черноморский будет очень хорошо, если как-нибудь пробьётся в Средиземноморье. Но всё это — лирика. На любой довод «против» немедленно будет приведено десять «убойных» доводов «за», — просто потому, что в России существует «флотское братство», существует влиятельное «балтийско-черноморское лобби». А раз России Черноморский флот нужен, — то ей нужен и Севастополь.
Но Севастополь находится на Крымском полуострове. А Крымский полуостров, если находится в составе России (так, как он находился в составе РСФСР до 1954 года; так, как он находится сейчас в составе РФ), может спокойно прокормить порядка полутора миллионов жителей; примерно столько (даже меньше) людей проживало в Крыму к середине прошлого века. Именно поэтому, собственно говоря, Хрущев и другие советские руководители (тогда он правил отнюдь не единолично, ещё даже «разоблачение культа личности» не было проведено), в своё время, приняли решение о передаче Крыма в состав Украинской ССР: к переходу «под Киев» прилагалось строительство Северо-Крымского канала и сопутствующей инфраструктуры, — всё это дало толчок развитию местного хозяйства и позволило полуострову спокойно перенести то, что с 1959 по 1989 годы численность населения Крыма (с Севастополем) удвоилась. В 2014 году Россия, как известно, вернула Крым, населённый примерно 2,5 миллионами человек. За 8 лет было предпринято много попыток решить проблему «лишнего миллиона» жителей Крыма, — но все они, судя по всему, закончились... не очень успешно. Встал вопрос о том, чтобы вернуть в Крым днепровскую воду, приток которой был перекрыт в 2014 году. Сейчас, повторюсь, технически этот вопрос решён, — но остаётся гуманитарная сторона; соответствующая территория должна быть не просто присоединена, — она должна стать нашей. А тут начинаются трудности.
Всё дело в том, что управляющие центры Северо-Крымского канала находятся на землях Херсонской области. Как я уже упоминал, из всех регионов украинского «Юго-Востока» именно эта область в нынешнем веке была наименее «пророссийской». На парламентских выборах 2012 года, например, за «Партию Регионов» (которая считалась «пророссийской») проголосовали 40,95% избирателей Запорожской области, 40,51% избирателей Николаевской области, 52,34% избирателей Крыма... и лишь 29,34% избирателей Херсонской области.
Получилось это не просто так. Всё дело вот в чём. С тех самых пор, когда Крым, — как раз в годы правления Екатерины II, — был присоединён к Российской империи, земли нынешней Южной Украины (Новороссийская губерния) заселялись представителями различных европейских христианских народов, не имевших собственной государственности: сербов, греков, валахов, венгров, молдаван, болгар и так далее; большинство из этих народов в Российской империи считалось «славянскими». Рабочим языком на этих землях был, разумеется, русский, — и, постепенно, большинство «славяно-сербов», сохраняя более-менее сильную связь со своей этнической группой, влилось в великорусскую нацию. Так на «Юго-Востоке» произошло почти везде... но было и исключение; помимо «славяно-сербских» полков, служащие которых стали первым населением «Новороссии», здесь же были расселены 13 сотен Полтавского и две сотни Миргородского полков Запорожского войска (которое Екатерина II, напомню, упразднила), — они-то, эти украинцы, и составили основу населения будущей Херсонской области. В конечном итоге Херсонская область стала самой украинской из «новороссийских»... и когда воины нашей уважаемой армии заняли её территорию, каждый получил то, что хотел: крымчане — воду Северо-Крымского канала, а «западные» СМИ — картинку (сравнительно массового) «протеста местного населения против российской оккупации», которой так не хватало во время Крымских событий 2014 года.
В общем, для того, чтобы выполнить «Российскую государственно-патриотическую программу-минимум на Украине», — требуется... то же самое, что и для выполнения программы-максимум: чтобы украинцы (только в масштабе не всей Украины, а отдельно взятой Херсонской области) сами себя признали «младшими» по отношению к русским.
Комментариев нет:
Отправить комментарий