#Собянин несёт #ответственность за смерть МИЛЛИОНА москвичей?

Как известно, на этой неделе предводитель «Команды Собянина» освободил москвичей от «режима самоизоляции». По совпадению, этому предшествовал правительственный «анализ применения правовых актов, принятых в период пандемии коронавируса», и как-то так вышло, что 5 июня около десяти часов вечера официоз рассказал об обещании Собянина принять «радикальные решения по смягчению ограничений», а через пару часов там же появилось сообщение о том, что «Введенные в России ограничения из-за коронавируса признаны законными». Ну, а между началом правительственной проверки и появлением обещания, оказавшегося выполненным, столичный начальник произнёс исторические слова:

Мнений может быть много, но за каждую жизнь москвичей отвечать мне. И я не хочу эту ответственность перекладывать на других

К сожалению, этому высказывание столичного сатрапа до сих пор не уделено должное внимание, — а ведь оно заслуживает того. Официально провозглашено, что за каждую жизнь москвича отвечает не сам этот москвич, но градоначальник, — то есть, стало быть, право распоряжаться собственными жизнями за москвичами более не признаётся, они, эти жизни, теперь официально провозглашены собственностью «хозяев России», за которую означенные хозяева отвечают... перед кем-то (и точно не перед самими москвичами, поскольку, будь сами москвичи «хозяевами», ответственность за их жизни лежала бы на них самих, и сама постановка вопроса не имела бы смысла).

Исторические слова столичного сатрапа заставляют по-новому взглянуть на данные о московской смертности, из-за которых некоторое время назад начался вялотекущий скандал. Дело в том, что, согласно официальной статистике, в апреле нынешнего года «смертность в Москве увеличилась на 15,5% по сравнению с прошлогодним показателем этого месяца (...) В среднем за предыдущее десятилетие смертность в апреле в столице составляла 9866 человек». На «Западе» буржуазные журналисты ухватились за брошенную им «косточку» и начали, отталкиваясь от среднего, «вычислять настоящую смертность от коронавируса в России». С «нашей» стороны, в ответ, справедливо указали, что такие «подсчёты» надо вести не от среднего, а от локального максимума, а некоторые общественники высказали обоснованные догадки, что рост смертности может объясняться не столько распространением «китайского коронавируса», сколько самим «режимом самоизоляции»... но, в общем и целом, все спорящие достигли таких высот статистического кретинизма, что я, вот, расстроился настолько, что хоть что-то сказать по данному вопросу нашёл в себе силы только сейчас.

Участники «дискуссии об апрельской смертности» дружно вцепились в значение превышения, — некоторые над «средним», некоторые над «локальным максимумом», — и дружно же «не обратили внимание» на самое важное. Все спорящие почему-то молчаливо согласились на том, что условия, в которых жили и умирали москвичи, в этом апреле изменились только на «приход коронавируса» или, в лучшем случае, «приход коронавируса и введение режима самоизоляции»... а это совершенно не так. «Режим самоизоляции» привёл к нерабочему месяцу, — и, соответственно, коренным образом изменил все условия существования жителей столицы... а значит, и структуру причин смерти. Действие некоторых из этих причин (разнообразные «несчастные случаи» на рабочих местах, дорожно-транспортные происшествия и всё остальное, относящееся к областям жизни, непосредственно затронутым ограничениями, вплоть до врачебных ошибок при плановых операциях) было существенно ограничено или вовсе сведено на нет, — другие, напротив, получили существенно больший простор; при этом, изменение носило целенаправленный характер, и заявленная цель заключалась, стоит напомнить, в «снижении нагрузки на систему здравоохранения». Соответственно, сама по себе «смертность за апрель 2020 года» (а равно и «смертность за май 2020 года», о которой, видимо, придётся говорить отдельно) является совершенно пустой величиной, и для того, чтобы что-то понять по ней (и, в частности, оценить, пользы от «режима самоизоляции» было больше или вреда), необходимо знать апрельскую структуру причин смерти, которую уже можно будет сопоставлять со «средними многолетними значениями» (например, со «средними» количествами смертей от вирусной внебольничной пневмонии и внебольничных пневмоний иного происхождения), «локальными максимумами» и так далее. 

Люди, к сожалению, смертны, — и, время от времени, умирают, от самых разных причин. На некоторые из этих причин люди могут оказать определяющее влияние, на другие не способны повлиять почти никак... соответственно, никому не пришло бы в голову ставить в вину тому или иному начальнику все смертные случаи, произошедшие на его «участке ответственности», — ведь возможности начальника влиять на причины смертей подчинённых ограничены его законными полномочиями, а в остальном-то подчинённые сами отвечают за себя. Однако предводитель «Команды Собянина», как уже отмечено выше, поставил вопрос по-другому. Он сам определил, что «за каждую жизнь москвичей отвечать» лично ему, а значит...

По тем же самым официальным данным, «апрельский кусок» которых дал повод для вышеописанного скандала, выходит, что за время правления Собянина, с 1 ноября 2010 года по 30 апреля 2020 года, в Москве умерло очень много людей; боюсь ошибиться (вопрос очень уж важный), но у меня получилось, что умерших за это время — 1 миллион 41 тысяча 254 человека. Повторю, никому, — включая и меня, — не пришло бы в голову обвинять московского градоначальника в каждой из этих смертей, но раз уж он сам назначил себя ответственным «за каждую жизнь москвичей», то очень хотелось бы, чтобы он как-нибудь ответил за каждую из этих 1 миллиона 41 тысячи 254 потерянных жизней.