В недрах Партии Зюганова, по ходу «Коронавирусного кризиса» оказавшейся на обочине политической жизни, — митинговать в загончиках начальство больше не даёт, «красные управленцы» оказались в подчинении у санитарных врачей, — начинается мировоззренческий кризис. Точнее, наблюдается общий кризис зюгановщины: её первые лица перестают следить за языком, пропагандисты дичают... и, помимо этого всего, происходит занятное изменение в области религии.
О том, что Партия Зюганова со времени своего «учреждения-восстановления» в 1993 году, так сказать, заигрывала с православием, — известно многим. Меньше внимания уделялось и уделяется до сих пор тому, как именно происходило означенное «заигрывание». Не буду утверждать, что очень уж глубоко изучал этот вопрос, да и личный опыт у меня ограниченный: я с зюгановской пропагандой впервые соприкоснулся в 1998 году, а «погружаться» начал и вовсе в 1999-ом (и поскольку мне тогда было десять лет отроду, какие-то вещи я мог воспринимать неправильно), меж тем как основные события, относящиеся к обсуждаемому явлению, происходили раньше, последующее было лишь отголоском, — но по тому, что мне известно, получается примерно следующее.
До 1991 года церковь была пусть и находившейся в особом положении, но частью советского общества, — и, соответственно, в ней, и среди «простых» верующих, и среди священства, было немалое число людей, которые (по тем или иным причинам, в той или иной мере) были сторонниками общественной собственности на средства производства. Некоторые из них выводили это из установок первоначального христианства, некоторые полагали, что «так для Отечества будет лучше», — но, так или иначе, «советский христианский социализм» как достаточно массовое движение существовал и, естественно, тянулся к «Коммунистической партии»... а среди актива «Коммунистической партии», по понятным причинам («коммунизм не наступил», СССР распался), существовало встречное тяготение к этому «советскому христианскому социализму». И вполне естественно, что начальство зюгановского концлагеря сделало всё, от него зависевшее, чтобы это использовать для своей, — и ельцинского государства, — выгоды. А теперь — самое важное. У «советского христианского социализма» были свои выразители. А у Партии Зюганова были свои влиятельные СМИ — официозная «Правда» и независимая народная «Советская Россия» — которые выражали заигрывание партии с религией. Но. Выразители идей «советского христианского социализма» могли получить слово у Проханова в «Завтра» или у Мухина в «Дуэли», — однако именно в зюгановские издания их не пускали никогда или почти никогда. У «Советской России» была вкладка «Русь Православная», — но там царил «державный патриотизм», сдобренный плохо прикрытым антисемитизмом (редактор Душенов тогда ещё, вроде бы, сдерживал себя, но намёки его уже были вполне прозрачными) и довольно-таки воинственной антисоветчиной. Верующим, склонявшимся к социализму, зюгановские пропагандисты весьма последовательно били по мозгам, иногда намекая, а порой и прямо говоря: совмещать не получится. Можно было бы счесть это похвальной честностью... но стоит учесть, кто это говорил, кому и в какое время.
Теперь же, стало быть, на дворе иные времена. Узников зюгановского концлагеря вырвали из привычного им образа жизни; к тому же, в важной для их мировоззрения «Братской Белоруссии» развернулся политический кризис, — показавший, помимо всего прочего, что система воспитания, выстроенная их «любимым Батькой», производит в большом количестве предателей (занятно, что от Лукашенко отреклось множество коренных белорусских «звезд спорта»... но, при этом, его так и не предала биатлонистка Домрачева, воспитанница ельцинской школы). Кажется, что зюгановская пропаганда целиком и полностью поддерживает в этом кризисе «Бацьку», — но это лишь видимость. На самом деле, зюгановские пропагандисты потихоньку, без резких движений (ведь авторитет Батьки среди узников концлагеря складывался в течение четверти века), разъясняют своим жертвам, что «не так уж в Белоруссии и хорошо, не такой уж там и социализм». В общем, чувствительность заключённых партии-концлагеря становится повышенной, — и вот тут-то пропагандисты, продолжая обрабатывать их по всем прочим направлениям, наносят удар с совсем неожиданной стороны:
«Мы сегодня будем говорить о том, как Беларуси выстоять, потому что потерять Беларусь – потерять последний оплот славянства. Белорусы – это русские со знаком качества, и потому им удалось 30 лет выстоять и что-то сохранить, тогда как Россия полностью раскатана, Украина полностью уничтожена. Почему удалось выстоять Беларуси и белорусам? Потому что их не так больно резанули христианизаторы, для которых не представляла интереса эта болотистая страна, люди на плотах, бульбаши, они ринулись на тучную Украину, там они подавили в основном население России, в основном уничтожали генофонд там, и потом в России Север. А вот Беларусь обошли – что им делать на болотах и что взять с белорусов кроме картошки? Почему погибает Белоруссия? Один из очных популярных сегодня иностранных спикеров, на так называемых патриотических каналах, хвалит Лукашенко за то, что справил Пасху, День Победы и 1 Мая. Он именно потому, мол, и погибает, что нельзя было столько лет сохранять личное руководство. Надо было быстро обрастать сетью/группой грамотных советников и экспертов, которые объяснили бы ему, что христианизация, большевизация и либерализация – это один сквозной проект и невозможно выстоять, не понимая этого. Невозможно выстоять, сохраняя такую многовекторную политику в менталитете. Русский подавленный менталитет. Они оказались совершенно неспособными сопротивляться. Их сознание оказалось пластилиновым. Мы не хуже других народов – с ними сделали то же самое. Авраамические религии навязали всему миру. Как же мы сегодня будем выбираться из всего этого хаоса? Я сразу скажу конец и заключение, к которому пришли эксперты Комитета Ста. А именно, что сегодня крайне важно сохранить Лукашенко, чтобы, пока он сидит на этом посту, двинуться к переменам. Александру Григорьевичу сегодня предстоит сделать шаг, совершенно нетривиальный: он очень талантливый политик, он 26 лет удерживал малюсенькую страну, но сегодня он должен победить самого себя, он должен отказаться от единоличного руководства, понимая, что им руководят коллективные органы, его убивают коллективные органы. Миром правит коллективный орган. Давосский форум, Трехсторонняя комиссия, сегодня создался хороший клуб из триллионеров. Билл Гетйс, Уоррен Баффет – они объединяются и уничтожают все национальные государства, потому что они для них лишние»
Вот так. Прошу у Вас, товарищ Читатель, прощения за то, что привёл этот выплеск нездорового сознания без сокращений, — но... тут важно всё. Каждое слово, вплоть до «большевизации», — ведь зюгановцы почитают всё советское, но именно к «большевизму», «революционному экстремизму первых лет Советской власти», в этой среде относятся хуже всего, зачастую обозначая весь этот «революционный экстремизм» ругательным словом «троцкизм». Так 1 сентября нынешнего года был сделан первый, пока ещё очень робкий, с привлечением «экспертов со стороны», шажок в определённом направлении.
Спустя месяц с небольшим, 3 октября, последовал второй шажок туда же: заместитель Зюганова Кашин, выступая на митинге около «Белого дома» (московским зюгановцам впервые за несколько месяцев разрешили провести что-то, отдалённо похожее на привычный митинг), как бы между делом поведал собравшимся о том, что «в 1917 году Российская империя была разрушена, но коммунисты снова собрали ее в имперских границах на принципах Социализма и Берегини». Третьего шага месяц ждать не пришлось: снова помянули «Берегиню» на страницах «Советской России» уже 10 октября...
Комментариев нет:
Отправить комментарий