В последнее время часто размышляю о русской истории, — а о чём ещё размышлять-то? Не о современности же... современность всё равно непостижима; о ней, конечно, тоже приходится размышлять, иногда, — но делать это лучше как можно реже, чтобы неприятных последствий не было.
Так что — думаю о прошлом. И мысль, в частности, время от времени возвращает меня к тому, как сложилась Великороссия (собственно Россия или Российская Федерация). Части Российской Федерации связаны между собой не так, как были, например, связаны республики, составлявшие Советский Союз, — хотя и связи между ними тоже, вообще говоря, были довольно прочны.
Я для собственно российских связей обозначение придумал красивое: ивановы нити. Оно мне кажется уместным, потому что Иван — чуть ли не самое распространённое русское имя (меня самого так зовут, но как раз это к делу не относится), русский Иван — устойчивый образ великоросса за границей... а кроме того, эти связи сложились, главным образом, при последних московских правителях из рода Рюриковичей, двое из которых носили как раз это имя, — Иване III Великом (при котором русские земли, объединившиеся вокруг Москвы, перестали платить дань Орде), Василии III и Иване IV Грозном (первый «официальный» московский царь).
В отличие от царей из рода Романовых, чуть ли не с первых дней своего правления «создававших новые нации» (в том числе там, где изначально для этого не было особых предпосылок, — например, среди финно-угорского населения Прибалтики; остальное финно-угорское население северо-восточной части Европы благополучно «растворилось» в русском народе, но Романовы и их слуги напряглись, благодаря чему ныне существуют вполне устойчивые государства Финляндия и Эстония), — Рюриковичи действовали иначе, стараясь всех, кто попадал под их власть, включить в единый русский народ. Об этом я уже говорил, — а теперь задумался о том, как именно происходило «приращение русского народа». Вопрос этот, вообще говоря, исследован очень мало, — русские патриоты (а кому ещё до этого есть дело?), в большинстве своём, предпочитают гоняться за призраком «Единой и Неделимой Исторической России» (примерно от Варшавы до Аляски, хотя есть и иные версии)... вместо того, чтобы изучать то, что есть. И тут я, собственно говоря, никого не упрекаю даже, — я сам очень долго был таким же, отголоски чего есть и в этом ЖЖ. Исследовать-то, мягко говоря, есть что... и это нужно исследовать, — хотя бы для того, чтобы понимать страну, в которой мы живём. Мы, русские, все её чувствуем, — кроме тех, которые без чувства Родины, но сейчас не о них и не об этом, — а надо понимать. Хотя бы для общего развития.
Только начал, — а уже можно и закончить. Тем не менее... это я пытаюсь сделать переход к основной мысли, которая будет гораздо короче предисловия. Одной из ивановых нитей, — точнее, одним из средств производства этих нитей, — было... казачество.
Только надо понимать: казачество Рюриковичей — это совершенно не то же самое, что казачество Романовых. Цари Романовы, очень многое в России изгадившие (весь этот род несёт ответственность за расчленение русского народа, так что с точки зрения интересов русского народа любить их не за что; единственная российская императрица, которая пыталась этому расчленению противодействовать, — Екатерина II Великая, — не была Романовой ни «по крови», ни по воспитанию), не могли не сделать что-нибудь и с этим. И сделали: взяли казаков на государственную службу, — и превратили в профессиональных карателей.
Казачество Рюриковичей таким не было. «Древние» казаки, во-первых, обладали значительной самостоятельностью по отношению к государству, — «пережитки» этого сохранялись и во времена Российской империи, но это были именно «пережитки», всё больше превращавшиеся в пустую формальность. Во-вторых, их основной «работой» было отнюдь не подавление «массовых беспорядков», — наоборот, казаки сами были бунтарями из бунтарей; но московские цари терпели их, — потому что именно на казаках лежали «обязанности» землепроходцев, которые захватывали (давайте уж называть вещи своими именами) и осваивали новые земли. Именно казаки первыми и вступали во взаимодействие с покорёнными народами, — вступали, как завоеватели, но их работа отнюдь не ограничивалась завоеванием, на захваченных землях они становились представителями русского народа, которые учили жить по-русски; это обучение совершалось с насилием и жестокостью (из песни слов не выкинешь, русское государство строилось так же, как и любое другое), — но совершалось не столько государством, сколько самим народом (в лице его наиболее «буйных» представителей).
Комментариев нет:
Отправить комментарий