"Изменения в Конституцию" и их последствия

Теперь, после того, как российская «конституционная реформа» прошла через уважаемый парламент и была одобрена ещё более уважаемым конституционным судом, — самое время оценить, что, в конечном итоге, российскому «простонародью» предлагается одобрить.

«Самые важные» из вынесенных на «всенародное голосование» вопросов-в-вопросе, — о «перераспределении полномочий» между парламентом и президентом и «обнулении» сроков пребывания в должности президента действующего «многонационального лидера», — обсуждать, думается, особого смысла нет: действительное распределение управленческих полномочий, каким бы оно ни оказалось, будет зависеть от действительного соотношения сил между «Кремлем» и «Охотным Рядом», а не от того, что записано на бумаге. А вот приправа заслуживает того, чтобы на неё взглянуть, — при внимательном рассмотрении оказывается, что там всё не так однозначно.

Первое, что бросается в глаза — статья 67 уважаемого Основного закона, дополненная пунктом 2.1: «Российская Федерация обеспечивает защиту своего суверенитета и территориальной целостности. Действия (за исключением делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами), направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, а также призывы к таким действиям не допускаются». С этим добавлением у буржуазного начальства Российской Федерации появляется конституционное право осуществлять действия, направленные на отчуждение части территории Российской Федерации, — в виде «делимитации, демаркации, редемаркации государственной границы Российской Федерации с сопредельными государствами»; такие действия осуществлялись и раньше, — но теперь, повторю, право российских чиновников на их совершение закрепляется в Основном законе... а у «простолюдинов», формально, появляется конституционное право призывать к редемаркации, например, российско-украинской границы в Азово-Черноморском регионе (да-да, речь о Крымском полуострове), хотя спешить с его использованием я бы не советовал.

Следом — новая статья 67.1. Тут путинские законодатели «проявили уважение к чувствам верующих», внеся в неё, среди прочих (это важно), пункт 2: «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство». Следует, однако, учесть, что «исторически сложившееся государственное единство» уже упоминалось в преамбуле Основного закона: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле, утверждая права и свободы человека, гражданский мир и согласие, сохраняя исторически сложившееся государственное единство (...) принимаем Конституцию Российской Федерации», — оно, таким образом, уже признано самим принятием Конституции, его вторичное «признание», да ещё и вне главы об основах конституционного строя, является откровенно излишним. Соответственно, «скандальное» положение никого ни к чему не обязывает (разъяснения конституционного суда насчёт «необходимость учета при осуществлении государственной политики той исторически значимой социально-культурной роли, которую религиозная составляющая сыграла в становлении и развитии российской государственности» являются пустословием, поскольку любое российское правительство, даже, к примеру, такое, которое поставит себе цель всех верующих сделать неверующими, в любом случае вынуждено будет так или иначе «учитывать роль», просто в силу того, что «религиозная составляющая» существует). То есть, «включение в текст Конституции Российской Федерации указания на веру в Бога», оказывается, содержит в себе все признаки упоминания всуе, напрасного произношения, — и, таким образом, может задеть чувства не только атеистов, но и приверженцев авраамических религий (помимо «верующей общественности», есть ведь в этом сегменте и другие люди). Расположение «религиозного» пункта прямо под пунктом о «правопреемнике Союза ССР» изящно дополняет и без того занятную картину.

На очереди — статья 68, первый пункт которой теперь выглядит так: «Государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации». Таким образом, в Основной закон вводится новое понятие: «многонациональный союз равноправных народов», — и... теперь уже даже самому простому простачку должно стать ясно, что существует (в конституционном поле РФ) «многонациональный народ», являющийся в Российском государстве «сувереном», хозяином, а ещё существуют простые «равноправные народы», образующие «многонациональный союз», в коем выделяется «государствообразующий народ», который, не имея каких-либо особых прав, наделяется, видимо, конституционной обязанностью выносить на своём хребте основные тяготы образования (и всей последующей жизнедеятельности) этого замечательного государства.

Ещё нужно обратить внимание на взаимосвязанные «старый» пункт 3 статьи 68: «Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития», — и «новый» пункт 2 статьи 69: «Государство защищает культурную самобытность всех народов и этнических общностей Российской Федерации, гарантирует сохранение этнокультурного и языкового многообразия»; судя по всему, теперь буржуазное начальство некоторых «национальных республик» получит конституционное право ограничивать использование русского языка на «своих землях» и подавлять сопутствующее сопротивление «русского меньшинства»; а то ведь, понимаете ли, где-нибудь «нацмены» ещё в чисто добровольном порядке перейдут на русский язык, и «языковое многообразие» сократится, а этого допускать нельзя, значит... в общем, русским, живущим в Татарстане, Башкортостане, Республике Коми (видимо), некоторых районах Крыма и других республиках, где существует более-менее сильное «национальное движение», можно посочувствовать.

Много шуму наделал дополнительный подпункт «ж1», который вносится в первый пункт статьи 72: «В совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации находятся: (...) защита семьи, материнства, отцовства и детства; защита института брака как союза мужчины и женщины; создание условий для достойного воспитания детей в семье, а также для осуществления совершеннолетними детьми обязанности заботиться о родителях». По самой меньшей мере, такая формулировка не исключает признания на территории РФ юридической силы браков, не представляющих собой союз мужчины и женщины, — Основной закон лишь определяет, что РФ и её субъекты «защищают институт брака как союза мужчины и женщины» (никакие обязанности на государство, при этом, не возлагаются, оно лишь «ведает защитой» по собственному разумению, и, кстати, никто другой, включая «озабоченную общественность», этим, согласно новой редакции Основного закона, не ведает), но если что-то пойдёт не так, то просто защита будет признана неудачной, и российскую общественность попросят отнестись с пониманием к тому, что «вместо папы и мамы теперь будут родитель-1 и родитель-2». В своём разъяснении конституционный суд, кстати, высказался и по этому поводу: «Вместе с тем это не означает, что предлагаемое положение о браке как союзе мужчины и женщины снимает с государства конституционные обязанности не допускать произвольного вторжения в сферу частной жизни, уважать связанные с нею различия, принимать меры, направленные на исключение возможных ущемлений прав и законных интересов лиц по мотиву их сексуальной ориентации, и обеспечивать эффективные возможности для защиты и восстановления их нарушенных прав на основе закрепленного в статье 19 (часть 1) Конституции Российской Федерации принципа равенства всех перед законом и судом», — так что... вопрос о признании однополых браков на территории РФ вынесен на общественное обсуждение, стал частью национальной повестки дня, а заменить конституционную формулировку «брака как союза мужчины и женщины» на конституционную формулировку «брака как союза любящих друг друга людей» можно и без «всенародного голосования».

О «социальных» нововведениях, вроде этого: «Российская Федерация уважает труд граждан и обеспечивает защиту их прав. Государством гарантируется минимальный размер оплаты труда не менее величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по Российской Федерации» (статья 75, пункт 5), — уже говорилось. Собственно, ничего нового в правовое поле не вводится, «МРОТ на уровне прожиточного минимума» и «индексация пенсий» уже гарантированы уважаемым путинским законодательством. Можно, разве что, предположить, что если данные уже существующие законодательные нормы «заново» вводятся в означенное правовое поле через Основной закон, — то, видимо, это можно рассматривать, как признание того обстоятельства, что сейчас работают они не очень хорошо.

Остаётся ещё «суверенная» поправка к статье 125: «Конституционный Суд Российской Федерации (...) в порядке, установленном федеральным конституционным законом, разрешает вопрос о возможности исполнения решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации; а также о возможности исполнения решения иностранного или международного (межгосударственного) суда, иностранного или международного третейского суда (арбитража), налагающего обязанности на Российскую Федерацию, в случае если это решение противоречит основам публичного правопорядка Российской Федерации». Содержание её весьма любопытно. Она как бы «подправляет» 4 пункт статьи 15 Основного закона: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». Однако первый пункт той же статьи устанавливает: «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации», — а вот теперь, если «конституционная реформа» будет принята, то... у конституционного суда появится право ПРИЗНАТЬ ВОЗМОЖНЫМ (он «разрешает вопрос», как посчитает нужным, так и разрешит) «исполнение решений межгосударственных органов, принятых на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации».

Ко всему сказанному можно ещё добавить, что с «конституционной реформой» возникают новые конституционные понятия: «делимитация государственной границы РФ», «демаркация государственной границы РФ», «редемаркация государственной границы РФ», «память предков», «идеалы», «вера в Бога», «государствообразующий народ», «прожиточный минимум»... По-хорошему, каждое из них после «Реформы» должно бы получить свой собственный федеральный конституционный закон, в котором будут подробно разъяснены значение этих понятий («память предков», к примеру, должна быть юридически отделена от «исторической правды», тоже введённой в Основной закон) и права и обязанности граждан, возникающие в связи с их законодательным закреплением. Стало быть, ждём ФКЗ «Об идеалах граждан Российской Федерации»...