Оказывается, сегодня — очередной в этом марте юбилей. Ровно 150 лет назад состоялся самый первый «Майдан» в новейшей истории. Карл Маркс рассказывает:
Избиение безоружных граждан на Вандомской площади — сказка, о которой недаром упорно молчали Тьер и «помещичья палата», поручив ее распространение исключительно лакеям европейской журналистики. «Люди порядка», парижские реакционеры, содрогнулись при известии о победе 18 марта. Для них она означала приблизившийся, наконец, час народного возмездия. Призраки жертв, замученных ими начиная с июньских дней 1848 г. до 22 января 1871 г., восстали перед ними. Но они отделались одним испугом. Даже полицейских не только не обезоружили и не арестовали, как следовало бы сделать, а широко раскрыли перед ними ворота Парижа, чтобы они могли благополучно удалиться в Версаль. «Людей порядка» не только оставили в покое, но им дана была возможность объединиться и беспрепятственно захватить многие сильные позиции в самом сердце Парижа. Эта снисходительность Центрального комитета, это великодушие вооруженных рабочих, столь не свойственные нравам партии порядка, были приняты ею за сознание рабочими своего бессилия. Вот почему у партии порядка явился бессмысленный план — попробовать под видом якобы невооруженной демонстрации добиться того, чего не достиг Винуа со своими пушками и митральезами. 22 марта из богатейших кварталов появилась шумная толпа «фешенебельных господ»: она состояла из всяких petits creves, а во главе ее были известнейшие выкормыши империи, как Геккерен, Кётлогон, Анри де Пен и им подобные. Трусливо прикрывшись лозунгами мирной демонстрации, но втайне вооружившись оружием бандитов, эта сволочь маршировала, обезоруживая и оскорбляя отдельные патрули и посты национальной гвардии, встречавшиеся ей по пути. Выйдя с улицы де ла Пе с криками «Долой Центральный комитет! Долой убийц! Да здравствует Национальное собрание!», они попытались прорвать линию караульных постов и захватить врасплох генеральный штаб национальной гвардии на Вандомской площади. На выстрелы из револьверов им ответили обычными sommations (французский эквивалент для английского акта о беспорядках), и, когда эти требования остались без последствий, генерал национальной гвардии скомандовал стрелять. Один залп обратил в беспорядочное бегство эту толпу пустых голов, воображавших, будто одно появление «приличного общества» подействует на парижскую революцию, как трубы Иисуса Навина на стены Иерихона. Обращенными в бегство господами было убито два национальных гвардейца и тяжело ранено девять (в числе последних — один из членов Центрального комитета), вся местность, где был совершен этот их подвиг, была усеяна револьверами, кинжалами, палками со стилетами и тому подобными вещественными доказательствами «безоружного» характера их «мирной» демонстрации»
(Маркс и Энгельс, Соч., 2-ое изд., т. 17, с. 335 — 336; выделено мною; «petits creves» — это, если выражаться более-менее современным языком, мальчики-мажоры, «золотая молодежь»)
Каюсь: работу Маркса «Гражданская война во Франции» я прочитал только что, — в своё время самонадеянно решив, что для понимания марксистской теории государства ознакомления с трудом Ленина «Государство и революция» мне будет достаточно. Теперь мне, с одной стороны, стыдно (например за то, что 18 марта я, выходит, наврал, сказав, что коммунары не пытались заключить перемирие с пруссаками; на самом деле, «Коммуна согласилась на предварительные условия мира, и Пруссия объявила нейтралитет» [там же, с. 365]... впрочем, усилия коммунаров на этом направлении всё равно, по-моему, были недостаточными, следовало откупаться, по ходу, возможно, и выкупая пленных), — но, с другой стороны, я даже немножко рад, что впервые ознакомился с «Гражданской войной во Франции» именно сейчас, после украинского «Евромайдана» и всех последующих событий (вплоть до ещё не закончившегося «Белорусского кризиса»). Читай я это лет десять или больше назад (особенно если бы это произошло до знакомства с «Государством и революцией»), — на некоторые подробности просто не обратил бы внимания... а они важны.
Несколько лет назад я бы этого и не запомнил, — а нынче не могу не обратить внимание на то, что парижские рабочие 18 марта 1871 года восстали... против национализации. У некоторых это, быть может, даже в голове не уложится, — но всё так и есть, Маркс не даст мне соврать: «Накануне вступления пруссаков в Париж Центральный комитет принял меры к перевозке на Монмартр, в Бельвиль и Ла-Виллет пушек и митральез, изменнически оставленных capitulards именно в тех кварталах, в которые должны были вступить пруссаки, или в кварталах, прилегающих к ним. Эта артиллерия была создана на суммы, собранные самой национальной гвардией. В тексте капитуляции 28 января она была официально признана частной собственностью национальной гвардии и как таковая не была включена в общую массу государственного оружия, подлежавшего выдаче победителю» (там же, с. 331 — 332), — и далее: «Тьер не имел ни малейшего повода начать войну против Парижа и потому он должен был прибегнуть к наглой лжи, будто артиллерия национальной гвардии являлась государственной собственностью!.. И вот Тьер начал гражданскую войну: он отправил Винуа во главе многочисленного отряда полицейских и нескольких линейных полков в разбойничий ночной поход на Монмартр, чтобы, напав врасплох, захватить артиллерию национальной гвардии» (с. 332- 333).
К слову, число предприятий, национализированных Коммуной уже после того, как трудящиеся Парижа взяли власть в свои руки, по всей видимости... равняется нулю. Фабрики и заводы, брошенные их трусливыми «хозяевами», Коммуна не национализировала, а передавала в руки отдельных рабочих кооперативов: «Подобной же мерой была и передача рабочим товариществам всех закрытых мастерских и фабрик, владельцы которых бежали или приостановили работы, с предоставлением им права на вознаграждение» (с. 351), — до какой-либо централизации или, тем более, составления единого хозяйственного плана там было ещё очень далеко.
Соответственно, когда нынче иные товарищи скачут за скорейшую национализацию всего и вся или сокрушаются насчёт судьбы «государственной собственности», — их нужно спрашивать о том, чья национализация имеется в виду, о каком государстве идёт речь... и внимательно слушать, что они ответят. Если в ответ раздастся нечто нечленораздельное или послышатся вопли о «Сильном Государстве» (вообще), — то идти за подобными товарищами, понятное дело, не надо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий