А это #победа — или #поражение ?

 Сегодня, по случаю Международного Женского Дня, в кои-то веки есть повод рассказать о российских достижениях в борьбе... а вот не знаю, всё-таки, за что именно: за права женщин, — или за что-то другое.

Начать нужно издалека.

"По сей день российским женщинам нельзя становиться ни пилотами, ни пожарными. Скоро исключительно мужскими останутся только 79 профессий - но уже сейчас все больше женщин не хотят, чтобы их ограничивали старые запреты", - пишет немецкое издание Frankfurter Rundschau.
"На меня реагируют по-разному", - говорит 35-летняя дальнобойщица Евгения Маркова. "Женщина за рулем грузовика вызывает в России ажиотаж, ведь до недавнего времени женщины вообще не имели права работать дальнобойщицами. Экспедиционным компаниям, трудоустраивавшим женщин, приходилось платить штраф в размере без малого 3 тыс. евро в пересчете на европейскую валюту - для дальнобойщиков в России это три-четыре месячных зарплаты", - отмечает журналистка Ева Штайнляйн.
"Законодательный запрет, все еще действующий для 456 профессий, ведет свое начало от списка министерства труда, разработанного в 1978 году. Несмотря на технический прогресс, он был изменен лишь в незначительной степени, то есть является пережитком Советского Союза (...)".
"Этот список непригодных для женщин профессий по сути был связан прежде всего с особо трудной физической работой или условиями труда, которые могли быть опасными для способности к деторождению", - поясняет Алла Кирилина, профессор, известный российский лингвист, занимавшая до 2007 года должность заведующей лабораторией гендерных исследований МГЛУ.
"Российские защитницы прав женщин указывают, что научные доказательства опасности перечисленных в списке профессий для репродуктивного здоровья отсутствуют и женщины должны сами решать, является ли вообще материнство для них целью. Однако убежденность в том, что женщины обязательно должны сохранять свою способность к деторождению и использовать ее, глубоко укоренилось в российском обществе. Женщина, которая курит, поднимает тяжелые вещи или пьет много алкоголя, рискует получить резкое замечание от незнакомых людей: "Ты же девушка!".
"Как будто у меня был выбор!", - таким предложением или же крепким словом отвечает на подобное порицание дальнобойщица Евгения Маркова

Вот такая вот статья появилась ещё в конце позапрошлого года в немецком буржуазном издании «Франкфуртер Рундшау». С тех пор женское сопротивление государственному насилию (так можно перевести название статьи, — и это, кажется, точнее передаст смысл, поскольку речь идёт именно о том, что женщин «насильственно» не допускают к работе в некоторых профессиональных областях) добилось существенных успехов, и с начала этого года «в соответствии с приказом Министерства труда женщины теперь допущены к управлению поездами Московского метрополитена». Пережитки эпохи «Застоя» низвергнуты в пользу реалий сталинского СССР («...женщины в столичном метро женщины работали и раньше, еще с 1936 года. В Великую Отечественную войну их в профессии было не меньше, чем мужчин»), — и, казалось бы, вот он, повод для всенародного торжества: «феминистки» (и «феминисты»), «сталинисты», «троцкисты» всех оттенков и министры государевы могут собраться за одним праздничным столом и восславить... вот только что?

То есть, понятно, что могли бы отпраздновать министры: теперь у них и того класса, который они обслуживают, появилась возможность использовать женский труд там, где раньше было нельзя. Это вполне соответствует их вековечным классовым устремлениям: «Чем менее искусства и силы требует ручной труд, т. е. чем более развивается современная промышленность, тем более мужской труд вытесняется женским и детским. По отношению к рабочему классу различия пола и возраста утрачивают всякое общественное значение. Существуют лишь рабочие инструменты, требующие различных издержек в зависимости от возраста и пола», — и для них сокращение «списка запретных профессий», несомненно, является успехом.

С прогрессивной общественностью — сложнее. Она может, конечно, спрятаться за то обстоятельство, что в «раннем СССР» женщины вовсю осваивали «мужские» профессии, объявить, что «это полностью соответствует нашим идеалам», — но... тут ведь какое дело. 

Во-первых, «освоение женщинами мужских профессий» в России началось до Революции, и связано это было как раз с развитием капитализма. После Революции это просто более широко освещалось, потому что происходила индустриализация, «ручеёк» прихода женщин в «мужские профессии» превращался в «полноводный поток», и, кроме того, это совпадало в пространстве и времени с расширением прав женщин. Для вчерашней крестьянки, приходившей работать даже на угольную шахту («Надо сказать, что появление женщин в шахте не было чем-то новым в угольной промышленности Ростовской области. Женский труд применялся здесь и в довоенное время»; в военные и послевоенные годы женщины работали и в забоях), это означало существенное расширение её свободы, её возможностей... потому что условия труда и быта всех рабочих тогда стремительно улучшались, а в деревне ещё долго сохранялись всякие буржуазные и до-буржуазные пережитки. 

Во-вторых, в 30-ые годы и тем более во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы советская промышленность испытывала крайнюю нехватку рабочих рук (вообще), что ставило под вопрос само существование Советского государства; то есть, стоял вопрос об общественном спасении, выживании народа вообще (без развитой промышленности Советское государство было бы уничтожено капиталистическим окружением), — а вопрос о трудовых правах женщин закономерно отходил в тень... по необходимости, а не потому, что «так надо». По мере восстановления народного хозяйства на использование женского труда вводились ограничения, — дополнительные к тем, которые постоянно существовали в Советском государстве, начиная с самого 1918 года («Не имеют права на применение труда в ночное время или в отраслях особо тяжких или опасных для здоровья все лица женского пола и лица мужского пола, не достигшие 18-летнего возраста. Примечание. Перечень указанных в настоящей статье особо тяжких и опасных для жизни работ вырабатывается отделом охраны труда Народного Комиссариата Труда и ежегодно в течение января публикуется в Собрании Узаконений и Распоряжений Рабоче-Крестьянского Правительства»).

Нынче прогрессивной общественности неплохо бы было, для начала, определиться: «научные доказательства опасности перечисленных в списке профессий для репродуктивного здоровья отсутствуют» (кстати, если «современная наука», обслуживающая капиталистов, не даёт «научных доказательств опасности», то... это ещё вовсе не означает, что таких доказательств нет), — или же, всё-таки, опасность существует, но «женщины должны сами решать, является ли вообще материнство для них целью». Если верно второе (если «запрещенные для женщин профессии» действительно связаны с опасностями для репродуктивного здоровья), — то можно поразмыслить над тем, стоит ли бороться за создание условий, при которых женщина один раз в жизни обязана принять соответствующее решение (для его пересмотра, в самом лучшем случае, понадобятся большие деньги)... и соответствует ли создание таких условий интересам женщин.